День третий. Хаос

[Logruss]

Тема: Хаос. 3-й день.
1. Он был маленьким хитрецом с маниакальной склонностью к убийствам, который, как я вспомнил, вечно против чего-то восставал.
2. Я пытаюсь добраться до Двора Хаоса. Ты знаешь дорогу?
3. Если у вас есть хоть капля ума, вы не будете играть в эту игру и проживете дольше.
Название: Сны и зеркала
Автор:  Brand Bariman
Автор баннера:  RianoneL
Персонажи: Мерлин, Сокрытые, Чеширский Кот, Гусеница, Болванщик
Рейтинг: PG
Категория: джен
Жанр: экшен, психоделика.
Размер: мини, 2499 слов
Саммари: Постканон - после "Сокрытой и гизели"
Дисклеймер: Все принадлежит Желязны, кроме бурной фантазии автора.
Иллюстрация:  Brand Bariman (Bryce, Photoshop).

Не каждый день обнаружишь себя лежащим на гладком каменном полу, хотя засыпал, вроде бы, в собственной постели, и поблизости от нее такого пола – с оранжевыми и темно-охряными плитками не наблюдалось.
Дорога из желтого кирпича... Не так уж и плохо, только бы не пришлось путешествовать до Изумрудного Города. Но, судя по всему, наклевывалась такая вероятность.
Стараясь на всякий случай не шевелиться, я созерцал окружение сквозь полузакрытые веки.
В тусклом желто-оранжевом свете, льющемся откуда-то сбоку, я разглядел сводчатый потолок с переплетением отливающих медью кованых нитей, поддерживаемый тремя рядами ребристых колонн из красного камня. Вид его вызвал во мне смутные воспоминания, но среди них не было ответа на вопрос, что со мной произошло.
Потом пришел другой образ, из моих воспоминаний. Объятия, поцелуи, блеск глаз в полумраке, телесные ощущения... Вспомнив, что провел остаток ночи – ровно до того момента, как небеса сменили цвет – занимаясь любовью, я украдкой оглядел себя.
К счастью, я был одет, причем так, если бы собирался вернуться в Беркли. Однако это не помогло мне вспомнить, как я здесь очутился.
Прислушавшись, я уловил только шепот ветра где-то за стенами этого места, хотя, возможно, это было мое собственное дыхание.
Я приподнялся и огляделся.
Теперь я понял, почему потолок показался мне смутно знакомым. Это была часовня, похожая на ту, где мать устроила темницу для моего отца. Но эта часовня была посвящена кому-то другому, и, судя по цветам, я догадывался кому именно.
Здесь действительно были свечи, много свечей – охристо-коричневых, золотистых, кроваво-красных и пронзительно-оранжевых, как апельсины. Они были расставлены в таком же психоделическом порядке, как и в часовне отца.
Портрет на алтаре выглядел темным, зато здесь были многочисленные витражи, подсвеченные снаружи неведомым солнцем – целая стена с углублениями-бойницами, в каждом из которых обнаружился витраж, выполненный из стекол красных, желтых и оранжевых оттенков. Она здесь и служила основным источником света, создавая на стенах иллюзию приглушенного пожара. Каждый из витражей представлял собой сценку из биографии нынешнего короля Амбера, ранее известного, как принц Рэндом, и судя по визуальному содержанию, тот, кто это здесь устроил, не питал никаких иллюзий относительно моральных качеств своего божества и, вероятно, даже восхищался ими. Разглядывая витражи, я вспомнил характеристику, некогда данную Рэндому моим отцом: «Он был маленьким хитрецом с маниакальной склонностью к убийствам, который вечно против чего-то восставал».
Любопытная, должно быть, личность тот, кто уединяется здесь для молитвы.
Как бы мне ни был интересен адепт Рэндома, это все-таки был чужой дом, и мне следовало из него убраться. Даже если не принимать во внимание мои провалы в памяти, неизвестно, как отреагируют хозяева дома, если обнаружат меня здесь. Кстати, не по их ли милости я здесь оказался?
Я обошел часовню по периметру, по диагонали и по нескольким сложным траекториям, однако мне не удалось обнаружить ни малейшего признака существования здесь какого-либо Пути. Спикарт был при мне, но активировать его лишний раз не хотелось, чтобы не привлекать внимания. Я проверил карманы. Колоды в них, как назло, тоже не оказалось.
Невольно мне вспомнилась пещера из голубого хрусталя, в которой я провел некоторое время, благодаря своему лучшему другу, который по странной случайности оказался моим смертельным врагом. Но Люк все-таки был мне другом, по крайней мере, он позаботился, чтобы я не замерз и не умер от голода и жажды. Тот, кто изолировал меня здесь, либо не рассчитывал держать меня взаперти слишком долго, либо не намерен оставлять меня в живых.
Кто бы это ни был, и каковы бы ни были его цели, он не обозначился и не представился. Значит, есть повод оставить его с носом.
Я взял кроваво-красную свечу с алтаря. Свободный от орнаментов участок стены я приметил чуть ранее, когда искал Путь.
- Дядя Рэндом, я знаю, ты меня поймешь, - сказал я и с легким нажимом провел свечой по желтоватой стене. Линия получилась бледной, но достаточно заметной.
Я быстро начертил прямоугольник с кругом в центре, сосредоточился и позвал:
- Призрак!
- Папа! Ты все еще в этом странном месте? – немедленно отозвался голос, так похожий на мой собственный.
- Смотря что ты имеешь в виду... Пожалуй, это место можно назвать странным. Кажется, отсюда нет выхода.
- Место, где ты был совсем недавно. Я все еще не решил эту проблему. Я по-прежнему не могу туда проникнуть.
- Проклятье!
Похоже, каким-то непостижимым образом я снова оказался внутри зеркала.
Возможно, это Рханда или кто-то из ее сородичей оставили меня здесь. Вот только зачем? Прятали меня от кого-то? Пытались навязать мне новую смертельную битву? Подвергали меня испытанию?
И эта часовня – в чьих Пределах это зеркало, которое отражает храм Рэндома?
И главное – какое отношение она имеет ко мне?
- Я мог бы попытаться, если бы у меня был ориентир.
Я покосился на спикарт. Ну, уж нет, обойдусь малой кровью.
- Я буду говорить с тобой. Этого будет достаточно, чтобы выдернуть меня отсюда?
Призрак ответил не сразу, как будто был чем-то занят:
- Да, этого достаточно. Я тебя чувствую. Но контакт неустойчивый.
- Это место, где оно? Это Дворы Хаоса?
- И да, и нет. Это дилемма.
- Связано ли оно с тем местом, где ты обнаружил меня в прошлый раз?
- Нет. Контакт непрочный, могу тебя потерять.
- Если это Дворы Хаоса, то чьи Пути пролегают поблизости?
- Я не...
На какую-то секунду мне показалось, что я увидел колечко золотистого света, скользнувшее над полом. И все исчезло.
Я снова был один, в тишине под медными сводами.
Повторная попытка оживить карту ни к чему не привела.
Я еще раз осмотрел часовню. Где-то здесь должно было быть зеркало, через которое можно выйти. Однако, как я ни искал, мне не удалось его обнаружить. Вероятно, это был тот свободный от орнамента участок стены, но я не был в этом так уж уверен. Зеркало, где бы оно ни находилось, было закрыто.
Я скорбно вздохнул и открыл врата спикарда, призывая мощь Тени и надеясь, что меня куда-нибудь выбросит из этого места в нормальное пространство.
Это оказалось хуже, чем попытка выбраться из хрустальной пещеры.
Меня швырнуло, но совсем не туда, куда я рассчитывал, и едва не расплющило. Ощущение было такое, будто меня продели сквозь игольное ушко – то самое, через которое бесполезно протаскивать верблюда.
Я с трудом поднялся на ноги и огляделся.
Я находился в том самом мире искаженных башен и незнакомых зданий, в сумраке, исчерченном причудливыми светлыми линиями, то сплетающимися, то разбегающимися в стороны, в котором уже бывал однажды с Рхандой. По той прогулке я помнил, что линии – это пути, и достаточно лишь коснуться...
Я протянул руку наугад, попытавшись коснуться одной из этих скрученных, кривых, волнистых линий, как вдруг передо мной возникла высокая фигура в красном балахоне – как будто соткалась прямо из воздуха. Я не мог сказать, мужчина это или женщина – складки одежды скрывали подробности фигуры, а лицо было скрыто ниспадающим капюшоном. Фигура мягко отстранила мою руку и качнула головой.
- Я пытаюсь добраться до Двора Хаоса, - сказал я. - Ты знаешь дорогу?
Красный капюшон снова слегка качнулся. Фигура взяла меня за руку и дотронулась до одной из нитей.

Утро наступило слишком быстро, но спать тоже больше не хотелось.
Я открыл глаза, посмотрел на подсвеченный отблеском весеннего солнца потолок и сел на кровати. Привычно посмотрел на часы и отключил будильник – все равно до звонка оставалось каких-то четыре минуты. Убирая руку от кнопки будильника, я заметил в себе кое-что новое.
Кольцо на моем пальце, червонного золота, с чем-то вроде зубчатого колесика сбоку, взявшееся невесть откуда, слегка пульсировало. Потом я вспомнил.
Вспомнил ночь и девушку, и гизель, и Сокрытых, и часовню Рэндома, в которой я только что побывал и вопрос о Дворах Хаоса. И здесь, я уверен, я оказался не просто так. И все это может оказаться видимостью...
На ходу натягивая джинсы, я бросился к окну.
Я испытал некоторое облегчение, убедившись, что пейзаж в точности повторял вид из окна моей квартиры в Сан-Франциско, где я жил до того тридцатого апреля, когда мой друг, мой кузен и мой неудачливый убийца Люк передал мне записку от моей бывшей девушки, которая из-за меня стала ведьмой. И я готов был поклясться, что это было даже то самое утро.
Я подозрительно покосился на дверной проем. За ним виднелись внутренности моей квартиры, какими я их помнил. Никаких странностей, вот что странно.
Я обошел квартиру, заглянул даже в ванную, но не обнаружил ничего, что могло бы меня насторожить. Возле входной двери я остановился, не решаясь выглянуть наружу. Я бы очень удивился, окажись там лестничная площадка.
Сначала я вернулся в комнату, надел рубашку и кроссовки. Если лестничная площадка окажется не лестничной площадкой, по крайней мере, я буду выглядеть прилично.
Вернувшись к входной двери, я осторожно повернул защелку и выглянул наружу.
Разумеется, все было на месте. И сумрак, и висящая в воздухе сияющая паутина, только дома выглядели как-то по-другому, но неизменно криволинейно.
Кто-то пытается запереть меня. Отлично, сыграем в эту игру снова.
Я вышел вон и поймал первую попавшуюся нить.
Даже, если я никогда не...

Вокруг было слишком шумно.
Яркие перила, заводная музыка, опьяняющее чувство эмпатии и множество пушистых и просто странных зверьков вперемешку с живыми карточными фокусами...
Я с трудом оторвал голову от барной стойки, отодвинул стоявшую напротив меня пустую пивную кружку и вяло помахал десятке пик, гипнотизировавшей меня из угла паба. Десятка немедленно отвернулась, делая вид, что смотрит на танцующих джигу зверушек. Труляля и Траляля, как всегда, были в ударе. Огромная голубая луна висела высоко в небе и улыбалась сквозь легкие серебристые облака.
Я собирался сказать Люку, что вечер удался, но не обнаружил его рядом. Потом меня осенило, что я здесь был один. Вот только не помнил, как я здесь появился.
Я устало положил голову на сложенные пред собой руки и закрыл глаза. Меня мутило. Как это я умудрился напиться до беспамятства?
Некоторое время назад я бы подумал о своем состоянии нечто другое, но поскольку узнал место, можно было допустить, что я просто пьян. Или сам себе кажусь таковым. В этот раз здесь не было Люка, значит, это само место так действует? Никогда не узнаешь точно.
В голове, как мне казалось, постепенно прояснялось. Или я так надеялся.
- Признаки жизни, - то ли удивился, то ли констатировал знакомый голос у меня над ухом, я повернул голову на звук и заметил исчезающую кошачью ухмылку.
Перед моим внутренним взором промелькнуло воспоминание: кошачья лапа, протянувшаяся прямо из воздуха с тем, чтобы забрать меч, за который я задолжал арендную плату. Я посмотрел поверх головы проявившегося позади барной стойки Кота – Стрижающий меч был на месте и все так же ярко блестел и переливался, и трепетал крыльями бабочек. Кот заметил, куда я смотрю, однако, промолчал. Болванщик суетился тут же, у кранов с пивом, наполняя кружки и пуская их по стойке на потеху публике. Шалтай сбрасывал пустые кружки на пол, где они рассыпались с оглушительным звоном.
- За счет заведения выпивка на будущее! – провозгласил Кот.
- Так и понял, что с тебя ничего не обломится, - разочарованно протянул я. – Какого черта?
- Выпивка – на будущее, - повторил Кот. – Будущее никогда не заставляет себя ждать.
- Какого черта я здесь делаю, я хотел сказать.
- Все мы здесь что-то делаем, философский вопрос, имеет ли это отношение к нашим желаниям, или проискам высших сил. Пей-веселись! – Кот запрыгнул на стойку и весьма вульгарно на ней разлегся, обнимая кружку с пивом.
- Кто-то тасует карты, проще говоря, - буркнул Болванщик, отправляя по стойке очередную кружку – прямо в лапы Мартовскому Зайцу. – Потому ты здесь.
- Вот как? Кто сдает на этот раз? Хочу задать ему пару вопросов.
- Червяк может знать, - Болванщик кивнул в сторону Гусеницы, как обычно, восседавшей на шляпке гриба в компании кальяна, и периодически исторгавшей из себя клубы лилового дыма – как я подозревал, далеко не безобидного для психики свойства.
Я встал – и схватился за стойку, чтобы удержать равновесие. Меня все-таки слегка покачивало, но бывало и хуже на младших курсах. До подножия гриба я шел почти целую вечность и по невообразимой кривой.
- Эй! – позвал я, помахав у Гусеницы перед носом ладонью.
К моему удивлению, она моментально вышка из состояния медитативного оцепенения и вперила в меня взгляд, полный Вечности.
- Привет. Меня зовут Мерлин.
Гусеница кивнула и выпустила клуб дыма.
- Говорят, ты знаешь, кто стоит за всем этим.
Гусеница, крепко затянулась, закатив глаза, затем неторопливо выдохнула и проследила за полетом дымных колец.
- Кто-то могущественный, это очевидно.
- Это очевидно, - согласился я, - но ничего не объясняет. Кто он? Каким образом влияет на события?
- Причудливо тасуется колода.
- Колода? Какая колода?
- Карт, разумеется. Это большая игра.
- Какова цель этой игры? И какую роль в ней играю я?
- Если у тебя есть хоть капля ума, ты не будешь играть в эту игру. И проживешь дольше.
- Я хочу знать, кто мне угрожает.
- Кто-то кому-то всегда угрожает. Не так, так иначе.
- Здесь ты можешь чувствовать себя в безопасности, - встрял Кот. – Брандашмыг и Бармаглот боятся тебя.
Я вспомнил про убийство Брандашмыга и битву с Бармаглотом, и лес на фреске и демонов с рыжей ведьмой, которые здесь были в прошлый раз и оглянулся на стену с фреской.
В этот раз она выглядела по-другому. Вместо леса я увидел там Край и Бездну, и звездные потоки в ее глубинах, мерцание и вспышки света, и мосты над пустотой под перечеркнутым радужным небом. По паутинной тропе далеко у призрачных скал мчался смутно знакомый черный всадник на синем коне, оставляя за собой золотистые проблески, а следом скользила черная тень, поглощающая пространство и звезды.
- Выпивка на будущее, - напомнил Кот. – Оставайся сколько хочешь.
Я задумался. Все события складывались так, как будто кто-то действительно меня оберегал.
Это что? Снова мамины штучки?
Как бы мне ни нравилось это место, но меньше всего мне хотелось сейчас отсиживаться в стороне. Я поблагодарил Кота и Болванщика, кивнул Гусенице и двинулся прочь по кривой дорожке.
Где-то здесь была кроличья нора…
Мне казалось, я отошел в сторону достаточно далеко, но все еще находился рядом со стойкой. Кот помахал мне лапой, и я побежал под яблони, увешанные разноцветными фонариками, а в следующий момент уже падал куда-то вниз вместе с ветками, прошлогодними листьями и комьями земли, сорвавшимися с края норы.
Я падал и падал, и не чувствовал дна в этом колодце. Как будто в нем действительно не было дна, или это была Бездна Хаоса, где невозможно понять, падаешь ли ты вниз, или летишь вверх, или просто движешься в пространстве – потому, что там нет ни верха, ни низа, ни сторон света, и пространства нет тоже, в привычном смысле этого слова.
Движимый внезапным порывом, я полностью открыл все каналы спикарта и попытался затормозить...

Мерцание.
Мерцание и блики.
Танцующее холодное пламя крохотных свечей в канделябрах, похожих на рассерженных змей.
Старинные и не очень, тяжелые и тонкие рамы, и бесконечные зеркала с бесконечными коридорами в зеркалах, висящих друг напротив друга, в которых иногда можно увидеть кого-нибудь знакомого.
Как я помнил, быстро выбраться из этого места даже надеяться не стоит.
Я поднялся с пола, отряхнул с себя осколки хрусталя и с сожалением посмотрел на зеркало в причудливой раме с радужной патиной, из которого только что вывалился: рама удерживала небольшие осколки, сыпавшие зеленоватыми искрами, остальное хрустальными брызгами усеивало каменный пол и красную ковровую дорожку.
Мне никогда не приходило в голову, что персонажи в Зеркальном Коридоре могут быть настоящими.
И как тогда насчет меня?
Если я – тот, чье отражение я вижу в зеркале напротив, то почему у меня провалы в памяти?
Если же я призрак, то почему я помню Рханду и сражение с гизелью?
Кстати, вероятно, Мэндор очень удивится, не обнаружив меня в спальне. Но ему никогда в жизни не придет в голову искать меня здесь, в Амбере.