Автор: Гейфилд
Название: Зов Хаоса
Фэндом: «Хроники Амбера» Роджера Желязны (второе пятикнижие).
Жанр: слэш, полустёбный PWP с элементами романтики
Пейринг: Мартин/Джарт, намёк Мэндор/Джарт
Рейтинг: NC-17
Использовалась как саундтрек песня Rammstein – “Mein Herz Brennt”
Предупреждение: Ненормативная лексика.
Посвящение: Фаю – за присутствие (которое породило и идею, и вдохновение) и за частично попёртый стиль повествования.
читать дальшеТы можешь не знать, кто я, и любить меня лишь миг.
Ты можешь не почувствовать во мне чужую кровь.
Ты можешь не…
– Давай же. Давай. Ещё.
Мартин похлопывал одноглазого красавчика по ягодицам, прося выровнять темп, но тот, стиснув зубы и глухо рыча, дёргался как заведённый, забавным образом попадая в ритм тяжёлого музона, грохочущего снаружи, и просил быстрее.
– Ты мне хрен щас оторвёшь, – съязвил блудный сын Короля Амбера. – Потише.
– Да трахни ты меня, что, не можешь?! – огрызнулся в ответ одноглазый, яростно глядя через плечо, и в очнувшемся внезапно зверином неистовстве, доставшемся ему от деда, а может, и от самого Дворкина, Мартин оставил надежду потрахаться с этим придурком как со всеми и вцепился в его губы укусом-поцелуем, акробатически изогнувшись. И пошло-поехало, на концерт его уже было не дозваться.
– Трахни… трахни… – стонал пришелец между поцелуями и кусал его за губы, вился под ним горячей бешеной зверюгой, и глубоко посаженные звериные глаза с волчьей недоброй искоркой заводили отнюдь не бывшего прежде зоофилом Мартина всё сильнее и сильнее. Он и сам не знал, что такое возможно. Тонкие нервные пальчики партнёра с неистовой нечеловеческой силой вцеплялись в его изрядно помявшийся уже ирокез, врубленные на всю мощь динамики пропускали грохот тяжёлого рока через их тела, и первого оргазма Мартин в этой бешеной страсти и вибрации ощутить не успел. Парень бился под ним, извиваясь, выпуская наружу жалобный и злой животный крик, его колотило как в истерике, и сначала едва продышавшийся музыкант почти испугался, всерьёз заподозрив, что его поклонник настоящий псих и с ним на почве нездорового фанатизма случился какой-нибудь приступ.
– А-а… – простонал агрессор, упруго подаваясь назад, и находившийся в весьма растрёпанных чувствах Мартин почувствовал новую вспышку бесконтрольного безумия. – Давай, давай, ещё, трахни, когда теперь снова увидимся…
– Так ты ещё и видеться со мной собрался? – несказанно удивился представитель молодого поколения амберитов.
– А как же… что, не нравлюсь?.. – Доходяга улыбнулся, искоса глянув на партнёра, и повилял задницей, заставив того застонать. – Я надеялся, что тебе со мной хорошо.
– Ну… я же вряд ли ещё раз здесь буду выступать… – Мартин почувствовал себя несколько виноватым. Увидеться со странным парнем ему, пожалуй, хотелось, даже и не один раз.
– А я тебя сам найду. А теперь ну, давай, трахни, мне скоро придётся уйти. Как раз на концерт успеешь.
– Если после случившегося я ещё смогу выступать… – усмехнулся рокер. – Давай-давай, поддавай огня, волчара!
Звериная усмешка странного парня только подтвердила странный комплимент. Мартин погладил его по выступающим рёбрам и втолкнулся в податливое уже тело с новой силой. Теперь пошло легче, в первый раз еле получилось без крови, а этот гад так и наседал, даже до смазки какой-нибудь не удалось дотянуться…
В глазах Джарта – да, Мерлин был бы очень удивлён, войди он сейчас в гримёрку своего кузена и найди там вместо одного родственника сразу двоих, да ещё в такой комбинации, – мелькали огни первозданного Хаоса, и упругая спина прогибалась по демонской параболе, чёрные нечёсаные космы разметались по влажным плечам, он хрипло дышал, стараясь контролировать свою форму и не перекинуться, скажем, в чёрный клыкастый вихрь, обвитый фиолетовыми цветочками. Раньше такое бывало, на партнёров производило неизгладимое впечатление…
Мартин ему нравился, хотелось потрахаться с ним снова, ещё хоть пару раз; от своей родни Джарт унаследовал предательскую страсть к амберитам, к невыносимо сладкому запаху Порядка, который так и хочется разрушить, оплести своими чарами и превратить в Хаос, ввергнуть в изначальное безумие… та же страсть Хаоса к разрушению и владению заставляла Чёрную Дорогу вновь и вновь ползти к Амберу.
Изредка Джарт встряхивал по привычке головой, убеждаясь, что его волосы не намотаны на руку, затянутую в чёрную перчатку, и с неистовым звериным желанием насаживался на обалденный хрен Мартина ещё сильнее, воя от восторга. Мэндор приучил его выть и стонать так, что резало уши, Мэндор хотел загрести в свои объятия улизнувшего в приступе отцовского авантюризма Мерлина, но не успел, а Джарт был похож, пусть и отдалённо, и до того, как смог поладить с Логрусом, находился в полной власти сводного брата. Старший сын Савалла драл его как хотел, бросая бесчувственного, и ни разу не поцеловал, хотя Джарту очень хотелось: брат ему всё-таки нравился, пусть и блондин. Блондинов Джарт с тех пор не любил и вообще ударился во всевозможные извращения, как только представилась возможность. Его пленила рок-атрибутика, а рокер-амберит оказался добычей, которую Джарт не мог не загнать. Ему жизненно требовался ублюдок Мерлин, вместо задницы которого страдать пришлось самому и в полный рост, требовалось побольше силы и ещё кое-что по мелочи, но сейчас Мартин был важнее всего этого вместе.
– Хочу, хочу, ещё! – вопил Джарт истерически, и Мартин заводился снова и снова и думал, что не сможет остановиться, пока не умрёт, а когда настойчивый поклонник наконец слез с его измочаленного члена и растянулся под ним в относительной неподвижности (кажется, постоянное подрагиванье, ёрзанье, пыхтение и возня оставались с Джартом и во время обморока), амберит уронил голову ему на плечо и бессильно простонал:
– Сдохну щас на хуй…
– Хер тебе… – выдохнул активный не в меру пассив и пополз из-под него. Мартин перекатился на спину и застыл в состоянии и тонусе средних размеров неядовитой медузы, выброшенной на холодные камни ночного побережья, а парень, даже не поморщившись, начал копаться в шмотках, выбирая свои.
– Клёвая бандана, можно, возьму?
– Бери, – едва шевеля искусанным языком, разрешил Мартин.
– Спасибочки, тогда я пошёл. Увидимся… надеюсь.
Дверь захлопнулась, оставив Мартину на память лишь кокетливый воздушный поцелуй. Сын Рэндома натянул на глаза край собственной куртки и неразборчиво простонал нечто глубоко нецеломудренное.
Убиться. Даже имя спросить не успел. Хотя на хрен такому хлюсту имя?.. Дай Единорог отвязаться до того, как сдохнешь от перетраха… Мартин измученно улыбнулся, на самом деле ему было свойственно скорее переживать от недотраха, но сейчас получилось как-то уж очень экстремально. Впрочем, к экстриму тоже привыкаешь… ещё как привыкаешь, если не хочешь привыкнуть, лучше вообще не начинать…
Как ни в чём не бывало – его тело знало и худшие времена – Джарт пробежался за кулисами, состроил глазки одному из коллег только что употреблённого на интимные нужды Мартина, фыркнул, с кем-то потрещал и шмыгнул в туалет, откуда и переместился, страшно озадачив жаждущих посетителей пустотой запертой изнутри кабинки.
***
– Приве-етик…
Мартин вздрогнул, когда из темноты на него внезапно повесился врубившийся в память брюнет с одним глазом. Ныне у одноглазого и корноухого в поношенном рокерском прикиде поклонника не хватало половины волос, а на физиономии сиял заживающий ожог, но это почему-то ничуть его не портило.
– Тебя как звать? – строго спросил Мартин, терзавшийся параноидальным желанием сие выяснить уже месяца полтора, ровно с их впечатляющей первой встречи, плюс весь десятиминутный поцелуй второй.
– Настоящее моё имя тебе знать необязательно, называй меня Джеф, – отвертелся Джарт, по извечной привычке королевской семьи немедленно придумав себе созвучное имя, и снова расцеловал свою неимоверно привлекательную жертву.
– А на морде у тебя что?
– Так, ткнули в костёр, тебя что-то не устраивает?
– Охотятся за тобой, что ли?
– На самом деле охочусь я, а увечья… я их коллекционирую, – хихикнул хаосский принц и потащил Мартина в тупичок потемнее, к мусорным бакам и россыпям использованных шприцов и презервативов. – Не волнуйся, зарастут. Как и твои…
Заинтересоваться этой фразой дотошный обычно Мартин не успел – его снова принялись жёстко трахать, так что активной стороной дела он себя чувствовал меньше всего, а в это время Мерлин и Рэндом проводили время за плодотворной беседой.
– За папу, – поднял тост Мерлин, и они чокнулись кубками. – Слушай, а как ты думаешь, он же ещё жив?
– Да живее всех живых, этого прохвоста и атомный взрыв не убьёт! – бодро заявил Король, пряча грусть за лукавой улыбкой. – Если бы он был здесь, он бы стопудово со мной согласился!
За способность Корвина выжить и после атомного взрыва они подняли новый тост, а Джарт, лёжа на вымотанном Мартине, смотрел на изысканный натюрморт из эротичного на его вкус мусора (банановая шкурка, связанная узлом пара гондонов, шприц, упаковка из-под таблеток, опустошённый тюбик без крышечки, всё живописно свалено кучкой и говорит о чьём-то не зря израсходованном времени) и думал, долго ли продержится сын такого непотопляемого отца.
Хм. Пожалуй, ещё разочек рискну убить Мерлина, и, если и после этого Мэндор меня не догонит, похищу Мартина в личное пользование хаосских годика на два. Очень симпатичные ушки…
– А-ай, не надо больше… – простонал Мартин, отворачивая голову, но его ухо уже забрали в рот почти полностью и сладко сосали. Амберит с удивлением почувствовал, что его тело ещё на что-то способно, и ох как способно!
– Хорошенькие ушки… – промурлыкал Джарт и тотчас оседлал оклемавшегося принца. – Давай, сделай мне какое-нибудь новое увечье, на память о тебе…
– Руки откусить или забить пробку в задницу? – ехидно поинтересовался Мартин, слегка выгибаясь и чувствуя лопатками не попавший в натюрморт шприц.
Костлявый брюнет вертелся на нём, закинув голову, и Мартин думал, правда ли Джарт убьёт его, если узнает, что его истинное имя партнёру известно, потому что однажды Мерлин случайно оставил на столе карты и с охотой рассказал постучавшемуся по какой-то надобности кузену о своих родственниках. В нескольких словах.
«Маньяк, несколько раз чуть меня не убил, отношения в лучших семейных традициях… увидишь – беги без оглядки…»
Рокер печально улыбнулся и, притянув стонущего Джарта к себе, поцеловал в губы. Нежно, долго, страстно. Как возлюбленного.
Ты можешь не знать о моей крови, не знать о том, что я выпытал у твоего брата твоё имя, можешь не подозревать, что мне известно многое о твоей репутации, я ведь сын абмерита, я многое способен выяснить… ты можешь затрахать меня до смерти, не глядя мне в глаза, потому что кто-то научил тебя, что твой взгляд вызывает скорее страх, чем желание, можешь сбежать снова, можешь так и не признаться, кто ты и почему я должен тебя ненавидеть, но сейчас, когда грохот моей музыки из динамиков припаркованной на обочине раздолбанной машины заглушает всё остальное и возбуждает тебя раз за разом, ты можешь быть просто моим фанатом, без истории и биографии, любителем музыки, как я сам, а я могу думать, что ты мой.
И если звериное бешенство и желание повелевать досталось Мартину от Оберона, то способность любить, быть может, вложила в него богиня, почитаемая матерью первого Короля, и постаралась на славу. Дар сей требовалось просто разбудить.
Быть может, Джарт что-то такое почувствовал. Никто никогда его не любил, даже простодушный в сравнении с прочими родственниками Мерлин был с ним холоден, и этого Джарт своему окружению простить так и не смог.
И, кусая Мартина в губы, жадно рыча, как голодный волчонок, он просил и требовал ещё любви, ещё волшебной сладкой энергии, которой не согласилось ему дать больше ни одно живое существо.
Они не обменялись ни одним словом после, но Мартин, лёжа на спине в нетранспортабельном состоянии (даже силой, вероятно, его не удалось бы соскрести с потрескавшегося асфальта тёмного тупика), улыбался звёздам вполне себе счастливо.
Джарт, он знал, рано или поздно обязательно вернётся. Не к красивому телу амберита, не к рок-звезде, не к родичу Короля, – к нему.
И, может быть, они даже поедут вместе на гастроли.
20.06.2008