I believe in Steve Thompson
Автор: Moire
Бета: сэр Microsoft Word
Название: «О пользе курения-2. Satisfaction»
Герои: Corwin/Brand
Категория: слэш
Рейтинг: NC-17, наверно
Дисклеймер: Все принадлежит Мастеру
Предупреждения:
0. Ангст.
1. Для неслэшеров. Ребята, это слэш.
2. Для слэшеров. Вообще-то это трудно назвать слэшем.
3. Для всех. А еще там кровь, пытки, насилие и ненормативная лексика. В общем, я вас предупредила.
Саммари: см. «От издателя»
От издателя.
Эта рукопись была обнаружена при разборе архива Принца Корвина, вновь пропавшего без вести несколько лет назад. По всем признакам она имеет отношение к рассказу «О пользе курения», опубликованному самим Принцем Корвином незадолго до своего последнего исчезновения. Очевидно, Принц Корвин решил не публиковать ряд сцен весьма откровенного свойства с участием его самого и его брата Принца Брэнда, поэтому в окончательный вариант публикации эти сцены не вошли. Но простое изъятие этих страниц нарушало стройное повествование упомянутого рассказа, что могло вызвать ряд недоуменных вопросов и, по всей видимости, Принц Корвин был вынужден переработать весь рассказ, добавляя какие-то важные эпизоды раньше, а какие-то позже, нежели они произошли в действительности.
Например, первая фраза найденной рукописи указывает на то, что события происходят во время третьего визита Принца Брэнда – однако отсутствие повязки на лице Принца Брэнда заставляет в этом усомниться, и отнести события рукописи уже к четвертому визиту. Вопросы вызывает также и степень осведомленности Принца Корвина о семейном положении Принца Брэнда: если отнести события рукописи к третьему визиту, тогда будет непонятна реакция Принца Корвина (удивление) на сообщение Принца Брэнда во время его четвертого визита о наличии у него законного сына и жены.
Надеемся, что внимательный читатель и сам разберется в последовательности событий. Мы же публикуем рукопись как она есть.
- Теперь ты понимаешь, почему я не стану тебя спасать? Пока ты тут сидишь, я чувствую себя хоть немного отомщенным.
Я сидел и слушал откровения Брэнда. Необычное место, необычное время, необычная обстановка, необычный собеседник. Место – Дворы Хаоса. Времени суток я не знал, во Дворах отсутствует измерение времени привычным для нас способом. Обстановка – пещера, в которой меня заживо замуровала Дара. Собеседник – мой брат, вернувшийся оттуда, откуда не возвращаются, и время от времени навещающий меня в моем узилище. Стены пещеры не были для него преградой, и в отличие от меня, он мог спокойно входить и выходить. Я же мог лишь мечтать о побеге. Предполагаю, брат мог вытащить меня отсюда, но, по некоторым причинам, не хотел этого делать. Он был моим братом, и он же был моим врагом. А еще единственной надеждой на то, что я смогу когда-нибудь обрести свободу.
читать дальше- Ну так что, Корвин? Как тебе перспектива провести тут остаток жизни? Дара никогда тебя не выпустит, я успел узнать эту стерву достаточно хорошо, - он сделал последнюю затяжку и загасил окурок.
- Возможно, ты когда-нибудь передумаешь и поможешь мне бежать, - ответил я.
- А ты можешь гарантировать, что я навещаю тебя по собственной воле, а не по просьбе Дары? – в неверном свете свечи я увидел, как Брэнд гнусно ухмыльнулся. - Поверь, я нахожусь с ней и ее семейкой в довольно близких отношениях, - ухмылка стала еще гнуснее. - Дело в том, что я… гмм… что ее сын… в общем, мы с ее сыном…
Я не дал ему продолжить, засветив кулаком по физиономии. Брэнд не успел увернуться и крепко приложился затылком о стену. Ухмылка сменилась удивленно-обиженным выражением лица. Правой рукой он потрогал затылок, затем осторожно прикоснулся к носу, из которого уже текла кровь. Отняв от лица руку и посмотрев на оставшиеся на ней следы крови, Брэнд достал из кармана куртки платок и, морщась, принялся осторожно вытирать кровь с лица.
- Корвин, какого черта? Кажется, ты мне нос сломал. Объясни хотя бы, за что?
Этот мерзкий ублюдок так и не понял? Ну что ж, я помогу ему понять!
Я снова ударил его по лицу и, не давая опомниться, продолжил избивать. Он попытался отползти от стены, одновременно закрывая от меня уже изрядно пострадавшее лицо. В процессе борьбы мы опрокинули подсвечник. Свечи погасли. Я опасался, что он, воспользовавшись наступившей темнотой, попытается улизнуть, поэтому навалился на него всем телом, заставив растянуться на полу, нащупал густую шевелюру, запустил туда руку и еще раза три приложил его лицом о каменный пол пещеры. Брэнд прекратил сопротивление и затих. Я же не мог остановиться. Ярость требовала выхода, и мне хотелось его унизить, так, чтобы он всегда помнил об этом унижении. Просто избить – этого уже казалось мало. Я рвал его одежду, этот изящный чистенький костюмчик из черного бархата, отделанный серебром. Многократно отразился от стен звук лопнувшего серебряного пояса, затем раздался треск ткани – это рвались по швам брюки моего братца.
- Корвин, мать твою, да какого ж черта? – глухо произнес Брэнд. Значит, жив и в сознании. Что ж, тем лучше.
- Сейчас узнаешь.
- Судя по твоим приготовлениям, ты собираешься взять на себя роль папаши и по-отечески отшлепать по голому заду за какой-то неведомый мне проступок. Хочу напомнить, что с этой воспитательной мерой ты опоздал: я давно уже совершеннолетний.
Да все он понял: и что я собираюсь сделать, и за что. Просто куражится. Все мы не без греха. Но надо же и меру знать. С Дарой он мог поступать как ему заблагорассудится, но сын Дары – это перебор…
- Корвин, еще не поздно остановиться. Ты потом пожалеешь…
- Заткнись!.. – прошипел я.
- Корвин… - и тут он действительно заткнулся. Не знаю, потерял ли он сознание от боли или просто замолчал, но он заткнулся. Потому что я изнасиловал его. Грубо, по-солдатски – так, как привык делать это еще на Земле…
… Он не только не произнес ни звука, он, по-моему, даже не шевельнулся ни разу. Я проверил пульс – есть. Прислушался – дышит. Ощупью нашел подсвечник, поставил его, убедился, что свечи не вылетели, и вернулся к Брэнду – зажигалка была у него. Когда я ощупывал его карманы, он слегка застонал.
- Корвин, ты еще не угомонился? Будет продолжение?
- Вообще-то я ищу зажигалку.
- А, ну так бы сразу и сказал… - в голосе ни удивления, ни гнева, ни облегчения.
Это действительно мой брат? Или Бездна забрала его, а вернула кого-то другого, предварительно сняв слепок?
Свечи вспыхнули. В их свете я увидел, как Брэнд, кривясь, попытался сначала сесть, потом, убедившись, что это больно и неудобно, просто встал на ноги. Лицо было залито кровью и распухло. Брэнд как раз принялся его ощупывать.
- Так. Ну, нос ты мне точно сломал. А вот челюсть, как ни странно, цела. Что ж, и на том спасибо. Может быть, сейчас ты объяснишь, что на тебя нашло?
- По-моему, я и так все ясно объяснил.
Брэнд пожал плечами:
- Это ты объяснил себе. А вот лично мне до сих пор непонятно. Только будь добр – на этот раз объясни словами, а не… гмм… действиями.
- Ты упомянул сына Дары и свои близкие отношения с ним.
- И что с того? Есть некоторая вероятность, что я отец одного из младших сыновей Дары – вот тебе и близкие отношения и с Дарой, и с ее сыном, и куда уж ближе? Именно на это я и пытался тебе намекнуть, пока ты меня не ударил. Ты что, изнасиловал меня за то, что я переспал с твоей бывшей любовницей? Так за это или дружески бьют по морде – что ты сначала и сделал, - или вызывают на дуэль. Свою разбитую физиономию я еще могу тебе простить, но…
Вот черт! А я ведь даже не знал, что у Дары вообще есть сыновья кроме Мерлина. Мне теперь что – придется извиняться перед Брэндом? Иначе он уйдет и, возможно, больше уже не вернется… А с ним уйдет и моя надежда на спасение. Я проклинал себя за несдержанность.
- Я готов извиниться, - произнес я тихо.
Брэнд изумленно уставился на меня:
- Ты действительно просишь извинить тебя?
- Да. Я был не прав. Мне нужно было сдержаться и выслушать тебя до конца.
Он о чем-то задумался…
- Ну, хорошо, - произнес он наконец. – Сделанного не воротишь. Поэтому я требую сатисфакции.
- Чего ты требуешь?
- Корвин-Корвин, какой же ты недогадливый! Все очень просто: мне так часто приходилось быть боттомом и так редко… гммм… играть противоположную роль, что я не могу упустить такую удачу. К тому же – поиметь брата, да еще и любимого…
Я ушам не верил. Мой братец – гей?
- Когда и где это ты успел набраться такого опыта?
- Да все там же – в Башне нашей сестрички. А ты как думал? Сексуальное насилие надо мной входило в ежедневное меню моих тюремщиков. Другое дело, что мне самому это нравилось. Единственное неудобство – надо было притворяться страдающим, чтобы ни тюремщики, ни сестренка ничего не заподозрили. Впрочем, я успевал настрадаться так, что притворяться было нетрудно.
Что-то не сходилось.
- Если тебе нравится сексуальное насилие над собой, зачем же ты пытался меня остановить?
- Я знал, что это тебя только раззадорит, - он попытался подмигнуть, но снова поморщился от боли.
- Тогда почему ты называешь это сатисфакцией? Мордобой ты мне простил, а от изнасилования только кайф ловишь…
- А это уже мое дело, тебя не касается. Кстати, было бы неплохо нам обоим сначала привести себя в порядок.
Он сделал несколько пассов – и посередине пещеры возникла круглая ванна, несколько великоватая для одного. Еще несколько пассов – и ванна наполнилась водой с ароматной пеной. Брэнд сбросил лохмотья, в которые я превратил его одежду, и полез в воду.
- Корвин, перебирайся ко мне. Кстати, можем прямо тут и начать…
- Знаешь, что, Брэнд… Лучше уж я останусь перед тобой неизвиненным.
- Да пожалуйста! Но тогда не видать тебе ванны, чистой одежды и мягкой постели на эту ночь. Да, братец, я собираюсь переночевать у тебя – а ночевать я привык с комфортом. И этим комфортом я собираюсь с тобой поделиться – в обмен на право поиметь твою задницу. Так что думай. И сроку тебе до утра. Потом предложение перестанет действовать.
- Я могу принять ванну, взять одежду и отказать тебе в сатисфакции.
- Можешь. Но тогда я больше к тебе не приду. И вообще – перестань торговаться, оно того не стоит. Лучше забирайся сюда.
- Да пошел ты…
… Боттомом я никогда не был. Прошагав тысячи миль по военным дорогам Земли, усмиряя непокорных новобранцев всеми способами, включая мордобой и сексуальное насилие, развлекаясь на привале с особо миловидными юношами, я всегда был активным. Более того – я вообще не считал себя геем, потому что стоило появиться на горизонте какой-нибудь хорошенькой дамочке – и все юноши тут же забывались. Из чего следовало, что юноши были для меня притягательны лишь постольку, поскольку могли как-то заменить женский пол, не являясь при этом самостоятельным объектом моих вожделений.
Изнасиловав Брэнда, я поступил с ним так, как поступил бы с любым провинившимся новобранцем – и только. Уж чего-чего, а влечения к нему я точно не испытывал. И тем более у меня не было никакого желания самому ложиться под него.
А Брэнд, по всей видимости, был всеяден. И опытен. Его совершенно не стесняла его собственная нагота передо мной, он вел себя абсолютно естественно – как будто находился в своем доме в отсутствии гостей. Явно привык обнажаться перед другими.
Брэнд вылез из ванны, и, оставляя на полу мокрые следы, прошлепал к дальнему углу пещеры, где приготовил себе банную простыню, момент появления которой я, естественно, пропустил. Ко мне он подошел, уже завернувшись в простыню на манер римской тоги. Выглядел он по-прежнему чудовищно. Нет, нос перестал кровоточить, и кровь он смыл, но опухоль и синяки продержатся на лице еще несколько часов.
Брэнд разлил по бокалам вино, взял свой бокал и произнес:
- Все-таки приятно после принятия ванны выпить вина в компании с любимым братом, да еще и предвкушая восхитительную ночь с ним… Не забудь: предложение действует до утра. Кстати, я там сменил воду на чистую и подогрел ее. Думай, только недолго. Вода остывает быстро, а я не собираюсь снова ее подогревать… Да, и если это тебя утешит: все когда-то бывает в первый раз.
Допив вино, он снова отправился в дальний конец пещеры, где к тому времени успела появиться роскошная кровать, покрытая черными шелковыми простынями с крупным рисунком. Приглядевшись, я различил расположенные в шахматном порядке серебряные розы и золотые падающие звезды – изображения наших гербов. Брэнд сбросил с себя банную простыню и вольготно раскинулся на кровати, не потрудившись ничем укрыться. Через минуту он уже спал…
… Должен честно признаться: я недолго боролся с собой. Я не мылся уже несколько лет, а моей некогда роскошной одеждой сейчас побрезговал бы последний нищий. Поэтому, быстренько приняв решение, я сбросил с себя лохмотья и полез в ванну, столь заботливо приготовленную братцем. Мылся долго, с наслаждением. Вылезать не хотелось – но вода остыла, и покинуть ванну все же пришлось. К сожалению, Брэнд не озаботился персональной банной простыней для меня – пришлось воспользоваться брэндовской, небрежно брошенной возле кровати. Я старался вести себя как можно тише, опасаясь, что Брэнд проснется, но он спал крепко. Предложение действует только до утра, так? Хотя пойди разбери, когда тут утро… Я пристроился на краешек кровати и сам не заметил, как уснул…
… Не знаю, сколько я спал, но проснулся оттого, что кто-то поглаживал меня по ягодице. Резко развернувшись, я увидел Брэнда, который полулежал, опираясь на локоть левой руки, а правой, соответственно, только что гладил меня. Отек с его лица спал, а синяки слегка уменьшились: регенерация шла своим ходом. Брэнд улыбнулся.
- А все-таки ты воспользовался моим предложением.
- Как видишь, - буркнул я.
Пока я спал, пещера преобразилась. Главным образом за счет того, что в ней стало значительно светлее. Брэнд расставил по ней полторы дюжины подсвечников разной формы и высоты. В спасительную тьму уже не спрячешься.
- Не надо на меня дуться, - произнес Брэнд. – В конце концов, меня нельзя упрекнуть в том, что я не оставил тебе никакого выбора.
Брэнд дотянулся до моего члена и осторожно принялся его поглаживать, внимательно следя за моими реакциями и не переставая улыбаться. Я с трудом удерживался, чтобы не отбросить его руку.
- Дергаться тоже не надо, - мягко заметил он наконец. – А теперь будь добр, развернись ко мне спиной.
Я подчинился.
Пара поглаживаний по ягодицам и… ничего. Я подождал еще какое-то время, потом развернулся к Брэнду лицом. Брат спал, продолжая улыбаться во сне. Сейчас я мог бы его убить (а признаться, очень хотелось) – и он бы даже не проснулся.
Некоторое время я лежал на спине, изучая потолок пещеры, а затем уснул сам.
Второе пробуждение напоминало первое, но на этот раз меня уже поглаживали по внутренней стороне бедра. Я тихо выругался.
- Прости меня, брат. Но регенерация отнимает силы, и меня сильно клонило в сон. Ты не мог бы развернуться?
- А альтернативный вариант, - я причмокнул, - тебя не устраивает? – спросил я, разворачиваясь.
- Устроил бы, если бы я тебе доверял, - ответил брат. – Но я опасаюсь, что ты слишком сильно сожмешь челюсти в припадке страсти. Или ненависти. Нет, братец, вот так, - он шлепнул меня по заду, - гораздо безопаснее. Потеря собственного мужского достоинства в мои планы не входит.
- Не такая уж необратимая эта потеря. За год-два можно регенерировать.
- Можно, - согласился он. – Но эту пару лет будет очень неудобно писать, не говоря уже обо всем остальном.
Произнося это, Брэнд провел пальцами по ложбинке между моими ягодицами и… опять ничего. Я выдержал паузу, развернулся к нему – разумеется, он снова спал!
Сколько раз это повторялось, не знаю. Я сбился со счета. Могу лишь сказать, что с каждым разом нарастало раздражение. Потому что самым худшим во всем этом было ожидание. Ну, трахнул бы он меня и успокоился, наконец! В какой-то момент я поймал себя на том, что вместе с раздражением растет и вожделение, и это меня встревожило. Я пытался успокоить себя объяснениями, что я просто устал от ожидания и неопределенности, что просто хочу побыстрее покончить с неприятным для меня делом, и неважно как и какой ценой. Но, как ни странно, одновременно росла и благодарность к брату за такую своеобразную, но все же заботу обо мне. И факт, что Брэнд в первую очередь заботился о своих удобстве и комфорте, этой благодарности нисколько не уменьшал.
Черт побери, я начал испытывать к Брэнду нечто вроде нежности. После его очередного провала в сон я некоторое время сидел и любовался им. Синяки на его лице исчезли окончательно – похоже, регенерация закончилась. Возможно, в следующее пробуждение… Я пробовал дождаться, когда он проснется, но он и не думал просыпаться. Я пожал плечами, снова лег и уснул.
На этот раз я проснулся сам. Брэнд сидел на краешке кровати, полностью одетый, и смотрел на меня.
- Доброе утро, прекрасный принц, - произнес он с легкой усмешкой. – Можешь продолжать спать и дальше, но если поторопишься, у тебя есть шанс принять ванну. Вода еще не остыла.
- Доброе утро, - я ничего не понимал, но решил оставить все вопросы на потом. Я отправился к ванне, чувствуя на себе откровенно бесстыдный взгляд моего брата.
Невольно поискав глазами свою одежду, я нигде не обнаружил привычных лохмотьев – но мне вроде бы обещали замену? Замены тоже не было. Ни намека. Ну что ж, разберемся с этим позже. Я погрузился в воду, и Брэнд тут же потерял ко мне интерес, перебравшись к одной из боковых стен пещеры и занявшись завтраком.
Правда, стоило мне вылезти из воды, как Брэнд вновь пристально уставился на меня. Одежду он мне так и не вернул. Забыл или нарочно медлит? Я поплелся к кровати, стянул с нее одну из простыней с нашими гербами и закутался. Брэнд по-прежнему смотрел на меня и улыбался.
- Что-то не так? – хмуро поинтересовался я, приближаясь к нему и к импровизированному столу с завтраком.
- Все так, - ответил он. – Ты был великолепен. Давно не видел такого накала страстей, да и сам давно не испытывал ничего подобного.
Странно: а я ничего не помнил. И мое тело тоже не помнило ничего совершенно. Сколько я ни прислушивался к себе – никаких новых, болезненных или просто непривычных ощущений не было.
- Как самочувствие? – с участливой улыбкой поинтересовался мой брат.
- Без изменений, - ответил я.
- Правильно, так и должно быть, - ответил он и тут же перестал улыбаться. – Потому что твоя великолепная девственная задница так и осталась девственной. И при случае ты еще сможешь продать ее подороже, чем горячая ванна, мягкая постель и чистая одежда.
- Тебя что-то не устраивает? – сдержанно поинтересовался я.
- Напротив, меня устраивает все. Я получил то удовлетворение, которого в действительности хотел, хотя и не то, о котором тебе говорил. Маленькая ложь, знаешь ли. Но без нее ничего бы не вышло. Ты был великолепен, Корвин. Великолепен в своей предсказуемости. Я купался в твоих мыслях и эмоциях, я воспарял в них, в твоем смущении и твоем раздражении, удивлялся и радовался тому, как точно мне удалось все рассчитать. За несколько часов ты прошел путь от преимущественно натурала к практически готовому боттому – нет, это я провел тебя по нему, а ты покорно шел следом. Ты прошел даже дальше – это когда твое раздражение сменилось вожделением, и даже более – признайся, ты был почти влюблен в меня. Я начал опасаться, как бы ты сам не перешел к активным действиям с целью подстегнуть меня, и решил прекратить игру. Хотя был момент, когда я подумал: а может, действительно дать тебе то, чего ты под конец сам начал жаждать? Да вот беда: я, представь себе, натурал. Мужчины меня не возбуждают. Даже братья. Даже любимые братья.
Он замолчал.
- Позволь уточнить, - произнес я. – Ты получил ту сатисфакцию, которую от меня требовал? Ты удовлетворен полностью?
- Да, полностью.
- И больше мы не будем возвращаться к этому инциденту и вспоминать его?
- Не будем.
- Замечательно. Тогда выполни до конца свою часть нашего маленького контракта.
- Гмм?
- Ты обещал мне одежду. Забыл?
Брэнд критически оглядел меня с ног до головы.
- Да, действительно недоработка. И как же это я? Сейчас исправлю.
Он сделал почти неуловимое движение кистями рук – и ничего не изменилось. Почти ничего. С простыни, в которую я по-прежнему был закутан, исчезли золотые звезды. Серебряные розы остались.
- Вот теперь все как надо, - заметил Брэнд. – Черное в серебряную розочку.
- Вообще-то я имел в виду не совсем это.
- Да? – искренне удивился брат. – А это чем не устраивает? Индийское сари пойдет любой женщине: отлично скрывает недостатки фигуры и вообще выглядит элегантно…
Я начал закипать, но пересилил себя и заставил рассмеяться:
- Для женщины я слишком бородат.
- И то правда, - рассмеялся Брэнд и сразу посерьезнел: - Твоя одежда на кровати. Честно говоря, я удивился, что ты сразу не оделся как надо, а предпочел закутаться в простыню.
Честно говоря, когда я стягивал с кровати простыню, никакой одежды там не было, готов поклясться, что ее не было и секунду назад, но я не стал указывать брату на его ложь, а просто пошел переодеваться. Гораздо больше меня заботили метаморфозы его ориентации: то сложившийся гей, то стопроцентный натурал. Я устал от его постоянного вранья. Спросить прямо? В ответ услышу очередную порцию лжи.
Переодеваясь, я мельком поглядывал в сторону брата. На этот раз моя нагота не интересовала его совершенно, гораздо больше он был увлечен куском мяса, которое нарезал ломтями. Когда я подошел к нему, он разливал вино.
- Ну что, отпразднуем благополучное завершение нашего контракта?
- Давай, - согласился я, принимая из его рук бокал…
(далее пропущена страница, и нам не удалось ее найти – прим. издателя)
- … Так ты все-таки проясни насчет себя. Я уже запутался в твоих женах, детях, любовницах и любовниках. Что из этого правда, а что нет?
- Зацепило, да? – подмигнул брат. – Правда в том, что я женат. И у меня действительно есть сын. Правда и в том, что я провел одну ночь – всего одну – с Дарой. А потом у нее родился сын. Мой или нет – не знаю. И что я натурал – тоже правда. Есть что-то, что тебя убеждает в обратном?
- Да все! Все твое поведение за последние сутки. Ты, например, совсем не стесняешься передо мной обнажаться.
- А с чего я должен стесняться? – удивился он. - Ты мужчина, я тоже не юная девица. К тому же мы братья. Почему это я должен стесняться родной крови? А вот будь я геем, я был бы, пожалуй, смущен, - он прищурился. – Между прочим, интересное наблюдение: когда я упомянул о близких отношениях с сыном Дары, ты тут же решил, что он мой любовник, исключив все остальные варианты близких отношений. И о чем это говорит, а?
- О том, что я беспокоился о своем сыне. О других детях Дары я не подумал.
- Хорошо. Еще вопросы будут?
- Будут, - ответил я. - Ты настойчиво звал меня принять с тобой ванну.
- Я был уверен, что пока я там, ты туда не полезешь.
- Ты прикасался ко мне ночью. И отнюдь не за руку держал.
- Вот тут я действительно делал то, что мне претило, - кивнул он. - Но это было небольшая плата за то, что я получал в ответ – а получал я намного больше.
- Мне все время хотелось отбросить твою руку.
- Мне самому все время хотелось ее отдернуть.
- Ты все время просил меня повернуться к тебе спиной.
- Естественно, - засмеялся он. - Потому что я боялся, что ты кое-что заметишь, и вся моя игра полетит к чертям.
- И что я должен быть заметить и не заметил?
- А ты не догадался? Ну, хотя бы то, что за всю ночь я так ни разу и не возбудился.
Черт, а ведь и правда…
- Корвин, мне определенно нравится наша игра в вопросы и ответы. Спрашивай дальше.
- Я тебя избил, а потом… Почему ты почти не сопротивлялся?
На этот раз он ответил не сразу. Лицо побледнело, он прикрыл глаза. А затем глухо произнес:
- Мне в тот момент стало казаться, что я снова в Башне. Я знал, что это не так, но никак не мог отделаться от этого ощущения. Как будто все, что произошло: и как вы меня извлекли из Башни, и как я выздоравливал в своих покоях, и охота за Талисманом, и Битва за Лабиринт, и стрелы Кейна, и мое падение в Бездну, и мое спасение, и вот эти мои визиты к тебе – как будто все это было затянувшимся бредом, а реальность – то, что ничего этого не было, и я снова в Башне. И меня снова пытают и насилуют подручные Фионы. Вот поэтому я и не сопротивлялся. Просто не мог заставить себя.
- А ты говорил, что это доставляет тебе удовольствие.
- И ты в это поверил? Пытки есть пытки, а насилие есть насилие. И уж точно – никакого удовольствия мне это не доставляло.
- Прости, что заставил вспомнить.
Он зло усмехнулся:
- Она никогда со мной не расплатится.
Я уже и не рад был, что спросил. А Брэнда потянуло на воспоминания, и я понимал, что пока он не выговорится, его не остановить.
- Она присутствовала на некоторых пытках. Наверно, ей доставляло удовольствие видеть меня беспомощным и страдающим. И еще она все время повторяла, что готова прекратить все это и даже отпустить меня, если я расскажу, как отремонтировать Лабиринт. Сначала я просто молчал, потом не выдержал и предложил ей прекратить лицемерить: в конце концов, и она, и я отлично знали, что, прояви я такую слабость, мой конец наступит очень быстро. Она не стала отпираться и подтвердила, что я умру в любом случае. Просто сейчас я умираю очень медленно, а если все расскажу, то умру быстро и без мучений. Я ответил, что очень ей за это благодарен – настолько, что даже готов приберечь свое предсмертное проклятье лично для нее. По-моему, ее это всерьез испугало. Во всяком случае, она сразу ушла, а меня не трогали несколько дней. Потом все возобновилось.
Он взглянул на меня:
- Кейн ведь фактически спас ее, сам того не зная. Ей невероятно повезло, что одна из его стрел попала мне в горло, и я не смог произнести проклятье…
Он выдержал паузу и продолжил.
- Был там один… пыточных дел мастер – действительно мастер. Очень любил свое дело. Другие относились к пыткам как к скучной давно надоевшей обязанности – ну, это когда каждый день надо делать одно и то же, никакого разнообразия, работа приедается, и к ней начинают относиться небрежно так, с прохладцей. А этот был поразительно изобретателен. Собственно, большая часть и насилия, и свежих ощущений от пыток мне доставалась как раз от него. Я его запомнил. Потом вы меня вытащили, я немного пришел в себя и, если помнишь, очень хотел с тобой поговорить, спрашивал о тебе, а ты то исчезал в неизвестном направлении, то гулял по Тир-на Ногхту, то беседовал с Вайол, то спал, - словом, делал все, что угодно, но только не шел ко мне… В общем, пока я тебя ждал, разговор с тобой стал навязчивой идеей, и я чувствовал себя страшно беспомощным и зависимым от тебя… Я понял, что потихоньку схожу с ума… Чтобы как-то отвлечься, я сначала нарисовал Козырь своих покоев, потом Козырь своей камеры в Башне… А потом до меня дошло, зачем я все это делаю. И я использовал оба Козыря по назначению. Проник в Башню, подкараулил своего главного мучителя и притащил в Амбер. Приковал его в углу своих покоев и стал думать, что с ним делать. Курил сигарету за сигаретой, смотрел на него и думал.
- Ты мог сразу его убить.
- Так я его и убил. Правда, не сразу.
- Ты его пытал?
- Ну, я подумывал об этом. Но не видел в этом смысла. Он же не знал ничего, что мне нужно было бы узнать, а пытать без цели… Поэтому я его просто избил. И мне стало немного легче.
- Легче?
- Угу. Вернулось ощущение, что от меня что-то зависит, что я могу не просто ждать каких-то изменений, а сам быть причиной изменений, что я наконец-то снова обрел власть над чем-то или над кем-то. Для меня тогда это было очень важно.
- Он сопротивлялся?
- Пробовал поначалу. Потом перестал. Я избивал его, он терял сознание, я приводил его в чувство и снова избивал. Потом мне это надоело, и я решил, что пора избавиться от тела.
- Он умер от побоев?
- Да нет же, - Брэнд поморщился. - Он был еще жив. Когда он в очередной раз потерял сознание, я освободил его от кандалов, крепко связал, а потом аккуратно запеленал в тонкую хлопковую простыню. Затем перенес в свою камеру в Башне и привел в чувство. Потом прикурил сигарету, сделал пару затяжек и демонстративно, так, чтобы он видел, бросил на него окурок, куда-то в район живота. Впрочем, он и так не сводил с меня глаз. Я же немного подождал, убедился, что ткань занялась от окурка, и перенесся в свои покои. На следующий день посмотрел на свою камеру через Козырь. Судя по обугленному пятну на полу, его не сразу нашли, - Брэнд улыбнулся.
- Я не уловил смысла того, что ты сделал.
Брэнд кивнул на подсвечник:
- Я сделал примерно вот это. Видишь: фитиль внутри, воск снаружи. А там наоборот: фитиль снаружи, а подкожный жир внутри. Но работает точно так же. На животе кожа тонкая, сгорает быстро. А дальше… - он усмехнулся.
- Он сгорел как свечка?
- Почти. Скорее истлел, чем сгорел.
- Заживо? – меня передернуло. - Ты мог его сначала убить.
- Я дал ему шанс выжить. Все зависело от того, как скоро его найдут его соплеменники. Но ему не повезло.
Брэнд прикурил от свечи и с наслаждением затянулся.
- Он мучил меня несколько лет, а я его – несколько часов. Он легко отделался.
И вот тут мне стало не то чтобы страшно, но очень не по себе. Брэнд только что доказал мне, что я полностью от него завишу – даже собственную наготу без него прикрыть не в состоянии… Я для него – голый, беззащитный и безоружный, и буду таким столько времени, сколько ему понадобится. И уже неважно, по своей воле он посещает меня, или это Дара изредка вспоминает о своем узнике и посылает Брэнда меня проведать. Он играл со мной как кот с мышью – и мне лишь оставалось принять эту игру. Пока только игру. В чем-то жестокую, но все-таки игру. Что будет, когда игры закончатся? Уверен, что и историю о своем мучителе он рассказал мне не просто потому, что к слову пришлось…
Я взглянул на Брэнда. На его лице застыло торжество победителя.
- Вот теперь ты наконец-то все понял. А я кроме сатисфакции получил и бонус к ней. Значит, мне пора уходить.
- Пока ты не ушел, ответь: Дара имеет какое-то отношение к твоим визитам?
- Нет. Она даже не знает, что я жив… Это правда, Корвин. Правда и то, что убить тебя сейчас очень легко, но я тебя не убью, потому что ты нужен мне живым. У нас есть одно общее незаконченное дельце, помнишь? Вот когда закончим его, тогда и будем решать, кому из нас жить, а кому нет.
- Ты еще придешь?
- Тебе так понравилось? – он чуть ухмыльнулся.
- Придешь или нет? – я проигнорировал вопрос.
- Поживем - увидим, - с этими словами Брэнд поднялся на ноги и обвел взглядом всю пещеру. Кровать, ванна, почти все подсвечники, поднос с остатками нашего пиршества - все растаяло в воздухе. Затем он взял последний оставшийся подсвечник и стремительно покинул пещеру.
А я снова остался в темноте, тишине и одиночестве...
Бета: сэр Microsoft Word
Название: «О пользе курения-2. Satisfaction»
Герои: Corwin/Brand
Категория: слэш
Рейтинг: NC-17, наверно
Дисклеймер: Все принадлежит Мастеру
Предупреждения:
0. Ангст.
1. Для неслэшеров. Ребята, это слэш.
2. Для слэшеров. Вообще-то это трудно назвать слэшем.
3. Для всех. А еще там кровь, пытки, насилие и ненормативная лексика. В общем, я вас предупредила.
Саммари: см. «От издателя»
От издателя.
Эта рукопись была обнаружена при разборе архива Принца Корвина, вновь пропавшего без вести несколько лет назад. По всем признакам она имеет отношение к рассказу «О пользе курения», опубликованному самим Принцем Корвином незадолго до своего последнего исчезновения. Очевидно, Принц Корвин решил не публиковать ряд сцен весьма откровенного свойства с участием его самого и его брата Принца Брэнда, поэтому в окончательный вариант публикации эти сцены не вошли. Но простое изъятие этих страниц нарушало стройное повествование упомянутого рассказа, что могло вызвать ряд недоуменных вопросов и, по всей видимости, Принц Корвин был вынужден переработать весь рассказ, добавляя какие-то важные эпизоды раньше, а какие-то позже, нежели они произошли в действительности.
Например, первая фраза найденной рукописи указывает на то, что события происходят во время третьего визита Принца Брэнда – однако отсутствие повязки на лице Принца Брэнда заставляет в этом усомниться, и отнести события рукописи уже к четвертому визиту. Вопросы вызывает также и степень осведомленности Принца Корвина о семейном положении Принца Брэнда: если отнести события рукописи к третьему визиту, тогда будет непонятна реакция Принца Корвина (удивление) на сообщение Принца Брэнда во время его четвертого визита о наличии у него законного сына и жены.
Надеемся, что внимательный читатель и сам разберется в последовательности событий. Мы же публикуем рукопись как она есть.
- Теперь ты понимаешь, почему я не стану тебя спасать? Пока ты тут сидишь, я чувствую себя хоть немного отомщенным.
Я сидел и слушал откровения Брэнда. Необычное место, необычное время, необычная обстановка, необычный собеседник. Место – Дворы Хаоса. Времени суток я не знал, во Дворах отсутствует измерение времени привычным для нас способом. Обстановка – пещера, в которой меня заживо замуровала Дара. Собеседник – мой брат, вернувшийся оттуда, откуда не возвращаются, и время от времени навещающий меня в моем узилище. Стены пещеры не были для него преградой, и в отличие от меня, он мог спокойно входить и выходить. Я же мог лишь мечтать о побеге. Предполагаю, брат мог вытащить меня отсюда, но, по некоторым причинам, не хотел этого делать. Он был моим братом, и он же был моим врагом. А еще единственной надеждой на то, что я смогу когда-нибудь обрести свободу.
читать дальше- Ну так что, Корвин? Как тебе перспектива провести тут остаток жизни? Дара никогда тебя не выпустит, я успел узнать эту стерву достаточно хорошо, - он сделал последнюю затяжку и загасил окурок.
- Возможно, ты когда-нибудь передумаешь и поможешь мне бежать, - ответил я.
- А ты можешь гарантировать, что я навещаю тебя по собственной воле, а не по просьбе Дары? – в неверном свете свечи я увидел, как Брэнд гнусно ухмыльнулся. - Поверь, я нахожусь с ней и ее семейкой в довольно близких отношениях, - ухмылка стала еще гнуснее. - Дело в том, что я… гмм… что ее сын… в общем, мы с ее сыном…
Я не дал ему продолжить, засветив кулаком по физиономии. Брэнд не успел увернуться и крепко приложился затылком о стену. Ухмылка сменилась удивленно-обиженным выражением лица. Правой рукой он потрогал затылок, затем осторожно прикоснулся к носу, из которого уже текла кровь. Отняв от лица руку и посмотрев на оставшиеся на ней следы крови, Брэнд достал из кармана куртки платок и, морщась, принялся осторожно вытирать кровь с лица.
- Корвин, какого черта? Кажется, ты мне нос сломал. Объясни хотя бы, за что?
Этот мерзкий ублюдок так и не понял? Ну что ж, я помогу ему понять!
Я снова ударил его по лицу и, не давая опомниться, продолжил избивать. Он попытался отползти от стены, одновременно закрывая от меня уже изрядно пострадавшее лицо. В процессе борьбы мы опрокинули подсвечник. Свечи погасли. Я опасался, что он, воспользовавшись наступившей темнотой, попытается улизнуть, поэтому навалился на него всем телом, заставив растянуться на полу, нащупал густую шевелюру, запустил туда руку и еще раза три приложил его лицом о каменный пол пещеры. Брэнд прекратил сопротивление и затих. Я же не мог остановиться. Ярость требовала выхода, и мне хотелось его унизить, так, чтобы он всегда помнил об этом унижении. Просто избить – этого уже казалось мало. Я рвал его одежду, этот изящный чистенький костюмчик из черного бархата, отделанный серебром. Многократно отразился от стен звук лопнувшего серебряного пояса, затем раздался треск ткани – это рвались по швам брюки моего братца.
- Корвин, мать твою, да какого ж черта? – глухо произнес Брэнд. Значит, жив и в сознании. Что ж, тем лучше.
- Сейчас узнаешь.
- Судя по твоим приготовлениям, ты собираешься взять на себя роль папаши и по-отечески отшлепать по голому заду за какой-то неведомый мне проступок. Хочу напомнить, что с этой воспитательной мерой ты опоздал: я давно уже совершеннолетний.
Да все он понял: и что я собираюсь сделать, и за что. Просто куражится. Все мы не без греха. Но надо же и меру знать. С Дарой он мог поступать как ему заблагорассудится, но сын Дары – это перебор…
- Корвин, еще не поздно остановиться. Ты потом пожалеешь…
- Заткнись!.. – прошипел я.
- Корвин… - и тут он действительно заткнулся. Не знаю, потерял ли он сознание от боли или просто замолчал, но он заткнулся. Потому что я изнасиловал его. Грубо, по-солдатски – так, как привык делать это еще на Земле…
… Он не только не произнес ни звука, он, по-моему, даже не шевельнулся ни разу. Я проверил пульс – есть. Прислушался – дышит. Ощупью нашел подсвечник, поставил его, убедился, что свечи не вылетели, и вернулся к Брэнду – зажигалка была у него. Когда я ощупывал его карманы, он слегка застонал.
- Корвин, ты еще не угомонился? Будет продолжение?
- Вообще-то я ищу зажигалку.
- А, ну так бы сразу и сказал… - в голосе ни удивления, ни гнева, ни облегчения.
Это действительно мой брат? Или Бездна забрала его, а вернула кого-то другого, предварительно сняв слепок?
Свечи вспыхнули. В их свете я увидел, как Брэнд, кривясь, попытался сначала сесть, потом, убедившись, что это больно и неудобно, просто встал на ноги. Лицо было залито кровью и распухло. Брэнд как раз принялся его ощупывать.
- Так. Ну, нос ты мне точно сломал. А вот челюсть, как ни странно, цела. Что ж, и на том спасибо. Может быть, сейчас ты объяснишь, что на тебя нашло?
- По-моему, я и так все ясно объяснил.
Брэнд пожал плечами:
- Это ты объяснил себе. А вот лично мне до сих пор непонятно. Только будь добр – на этот раз объясни словами, а не… гмм… действиями.
- Ты упомянул сына Дары и свои близкие отношения с ним.
- И что с того? Есть некоторая вероятность, что я отец одного из младших сыновей Дары – вот тебе и близкие отношения и с Дарой, и с ее сыном, и куда уж ближе? Именно на это я и пытался тебе намекнуть, пока ты меня не ударил. Ты что, изнасиловал меня за то, что я переспал с твоей бывшей любовницей? Так за это или дружески бьют по морде – что ты сначала и сделал, - или вызывают на дуэль. Свою разбитую физиономию я еще могу тебе простить, но…
Вот черт! А я ведь даже не знал, что у Дары вообще есть сыновья кроме Мерлина. Мне теперь что – придется извиняться перед Брэндом? Иначе он уйдет и, возможно, больше уже не вернется… А с ним уйдет и моя надежда на спасение. Я проклинал себя за несдержанность.
- Я готов извиниться, - произнес я тихо.
Брэнд изумленно уставился на меня:
- Ты действительно просишь извинить тебя?
- Да. Я был не прав. Мне нужно было сдержаться и выслушать тебя до конца.
Он о чем-то задумался…
- Ну, хорошо, - произнес он наконец. – Сделанного не воротишь. Поэтому я требую сатисфакции.
- Чего ты требуешь?
- Корвин-Корвин, какой же ты недогадливый! Все очень просто: мне так часто приходилось быть боттомом и так редко… гммм… играть противоположную роль, что я не могу упустить такую удачу. К тому же – поиметь брата, да еще и любимого…
Я ушам не верил. Мой братец – гей?
- Когда и где это ты успел набраться такого опыта?
- Да все там же – в Башне нашей сестрички. А ты как думал? Сексуальное насилие надо мной входило в ежедневное меню моих тюремщиков. Другое дело, что мне самому это нравилось. Единственное неудобство – надо было притворяться страдающим, чтобы ни тюремщики, ни сестренка ничего не заподозрили. Впрочем, я успевал настрадаться так, что притворяться было нетрудно.
Что-то не сходилось.
- Если тебе нравится сексуальное насилие над собой, зачем же ты пытался меня остановить?
- Я знал, что это тебя только раззадорит, - он попытался подмигнуть, но снова поморщился от боли.
- Тогда почему ты называешь это сатисфакцией? Мордобой ты мне простил, а от изнасилования только кайф ловишь…
- А это уже мое дело, тебя не касается. Кстати, было бы неплохо нам обоим сначала привести себя в порядок.
Он сделал несколько пассов – и посередине пещеры возникла круглая ванна, несколько великоватая для одного. Еще несколько пассов – и ванна наполнилась водой с ароматной пеной. Брэнд сбросил лохмотья, в которые я превратил его одежду, и полез в воду.
- Корвин, перебирайся ко мне. Кстати, можем прямо тут и начать…
- Знаешь, что, Брэнд… Лучше уж я останусь перед тобой неизвиненным.
- Да пожалуйста! Но тогда не видать тебе ванны, чистой одежды и мягкой постели на эту ночь. Да, братец, я собираюсь переночевать у тебя – а ночевать я привык с комфортом. И этим комфортом я собираюсь с тобой поделиться – в обмен на право поиметь твою задницу. Так что думай. И сроку тебе до утра. Потом предложение перестанет действовать.
- Я могу принять ванну, взять одежду и отказать тебе в сатисфакции.
- Можешь. Но тогда я больше к тебе не приду. И вообще – перестань торговаться, оно того не стоит. Лучше забирайся сюда.
- Да пошел ты…
… Боттомом я никогда не был. Прошагав тысячи миль по военным дорогам Земли, усмиряя непокорных новобранцев всеми способами, включая мордобой и сексуальное насилие, развлекаясь на привале с особо миловидными юношами, я всегда был активным. Более того – я вообще не считал себя геем, потому что стоило появиться на горизонте какой-нибудь хорошенькой дамочке – и все юноши тут же забывались. Из чего следовало, что юноши были для меня притягательны лишь постольку, поскольку могли как-то заменить женский пол, не являясь при этом самостоятельным объектом моих вожделений.
Изнасиловав Брэнда, я поступил с ним так, как поступил бы с любым провинившимся новобранцем – и только. Уж чего-чего, а влечения к нему я точно не испытывал. И тем более у меня не было никакого желания самому ложиться под него.
А Брэнд, по всей видимости, был всеяден. И опытен. Его совершенно не стесняла его собственная нагота передо мной, он вел себя абсолютно естественно – как будто находился в своем доме в отсутствии гостей. Явно привык обнажаться перед другими.
Брэнд вылез из ванны, и, оставляя на полу мокрые следы, прошлепал к дальнему углу пещеры, где приготовил себе банную простыню, момент появления которой я, естественно, пропустил. Ко мне он подошел, уже завернувшись в простыню на манер римской тоги. Выглядел он по-прежнему чудовищно. Нет, нос перестал кровоточить, и кровь он смыл, но опухоль и синяки продержатся на лице еще несколько часов.
Брэнд разлил по бокалам вино, взял свой бокал и произнес:
- Все-таки приятно после принятия ванны выпить вина в компании с любимым братом, да еще и предвкушая восхитительную ночь с ним… Не забудь: предложение действует до утра. Кстати, я там сменил воду на чистую и подогрел ее. Думай, только недолго. Вода остывает быстро, а я не собираюсь снова ее подогревать… Да, и если это тебя утешит: все когда-то бывает в первый раз.
Допив вино, он снова отправился в дальний конец пещеры, где к тому времени успела появиться роскошная кровать, покрытая черными шелковыми простынями с крупным рисунком. Приглядевшись, я различил расположенные в шахматном порядке серебряные розы и золотые падающие звезды – изображения наших гербов. Брэнд сбросил с себя банную простыню и вольготно раскинулся на кровати, не потрудившись ничем укрыться. Через минуту он уже спал…
… Должен честно признаться: я недолго боролся с собой. Я не мылся уже несколько лет, а моей некогда роскошной одеждой сейчас побрезговал бы последний нищий. Поэтому, быстренько приняв решение, я сбросил с себя лохмотья и полез в ванну, столь заботливо приготовленную братцем. Мылся долго, с наслаждением. Вылезать не хотелось – но вода остыла, и покинуть ванну все же пришлось. К сожалению, Брэнд не озаботился персональной банной простыней для меня – пришлось воспользоваться брэндовской, небрежно брошенной возле кровати. Я старался вести себя как можно тише, опасаясь, что Брэнд проснется, но он спал крепко. Предложение действует только до утра, так? Хотя пойди разбери, когда тут утро… Я пристроился на краешек кровати и сам не заметил, как уснул…
… Не знаю, сколько я спал, но проснулся оттого, что кто-то поглаживал меня по ягодице. Резко развернувшись, я увидел Брэнда, который полулежал, опираясь на локоть левой руки, а правой, соответственно, только что гладил меня. Отек с его лица спал, а синяки слегка уменьшились: регенерация шла своим ходом. Брэнд улыбнулся.
- А все-таки ты воспользовался моим предложением.
- Как видишь, - буркнул я.
Пока я спал, пещера преобразилась. Главным образом за счет того, что в ней стало значительно светлее. Брэнд расставил по ней полторы дюжины подсвечников разной формы и высоты. В спасительную тьму уже не спрячешься.
- Не надо на меня дуться, - произнес Брэнд. – В конце концов, меня нельзя упрекнуть в том, что я не оставил тебе никакого выбора.
Брэнд дотянулся до моего члена и осторожно принялся его поглаживать, внимательно следя за моими реакциями и не переставая улыбаться. Я с трудом удерживался, чтобы не отбросить его руку.
- Дергаться тоже не надо, - мягко заметил он наконец. – А теперь будь добр, развернись ко мне спиной.
Я подчинился.
Пара поглаживаний по ягодицам и… ничего. Я подождал еще какое-то время, потом развернулся к Брэнду лицом. Брат спал, продолжая улыбаться во сне. Сейчас я мог бы его убить (а признаться, очень хотелось) – и он бы даже не проснулся.
Некоторое время я лежал на спине, изучая потолок пещеры, а затем уснул сам.
Второе пробуждение напоминало первое, но на этот раз меня уже поглаживали по внутренней стороне бедра. Я тихо выругался.
- Прости меня, брат. Но регенерация отнимает силы, и меня сильно клонило в сон. Ты не мог бы развернуться?
- А альтернативный вариант, - я причмокнул, - тебя не устраивает? – спросил я, разворачиваясь.
- Устроил бы, если бы я тебе доверял, - ответил брат. – Но я опасаюсь, что ты слишком сильно сожмешь челюсти в припадке страсти. Или ненависти. Нет, братец, вот так, - он шлепнул меня по заду, - гораздо безопаснее. Потеря собственного мужского достоинства в мои планы не входит.
- Не такая уж необратимая эта потеря. За год-два можно регенерировать.
- Можно, - согласился он. – Но эту пару лет будет очень неудобно писать, не говоря уже обо всем остальном.
Произнося это, Брэнд провел пальцами по ложбинке между моими ягодицами и… опять ничего. Я выдержал паузу, развернулся к нему – разумеется, он снова спал!
Сколько раз это повторялось, не знаю. Я сбился со счета. Могу лишь сказать, что с каждым разом нарастало раздражение. Потому что самым худшим во всем этом было ожидание. Ну, трахнул бы он меня и успокоился, наконец! В какой-то момент я поймал себя на том, что вместе с раздражением растет и вожделение, и это меня встревожило. Я пытался успокоить себя объяснениями, что я просто устал от ожидания и неопределенности, что просто хочу побыстрее покончить с неприятным для меня делом, и неважно как и какой ценой. Но, как ни странно, одновременно росла и благодарность к брату за такую своеобразную, но все же заботу обо мне. И факт, что Брэнд в первую очередь заботился о своих удобстве и комфорте, этой благодарности нисколько не уменьшал.
Черт побери, я начал испытывать к Брэнду нечто вроде нежности. После его очередного провала в сон я некоторое время сидел и любовался им. Синяки на его лице исчезли окончательно – похоже, регенерация закончилась. Возможно, в следующее пробуждение… Я пробовал дождаться, когда он проснется, но он и не думал просыпаться. Я пожал плечами, снова лег и уснул.
На этот раз я проснулся сам. Брэнд сидел на краешке кровати, полностью одетый, и смотрел на меня.
- Доброе утро, прекрасный принц, - произнес он с легкой усмешкой. – Можешь продолжать спать и дальше, но если поторопишься, у тебя есть шанс принять ванну. Вода еще не остыла.
- Доброе утро, - я ничего не понимал, но решил оставить все вопросы на потом. Я отправился к ванне, чувствуя на себе откровенно бесстыдный взгляд моего брата.
Невольно поискав глазами свою одежду, я нигде не обнаружил привычных лохмотьев – но мне вроде бы обещали замену? Замены тоже не было. Ни намека. Ну что ж, разберемся с этим позже. Я погрузился в воду, и Брэнд тут же потерял ко мне интерес, перебравшись к одной из боковых стен пещеры и занявшись завтраком.
Правда, стоило мне вылезти из воды, как Брэнд вновь пристально уставился на меня. Одежду он мне так и не вернул. Забыл или нарочно медлит? Я поплелся к кровати, стянул с нее одну из простыней с нашими гербами и закутался. Брэнд по-прежнему смотрел на меня и улыбался.
- Что-то не так? – хмуро поинтересовался я, приближаясь к нему и к импровизированному столу с завтраком.
- Все так, - ответил он. – Ты был великолепен. Давно не видел такого накала страстей, да и сам давно не испытывал ничего подобного.
Странно: а я ничего не помнил. И мое тело тоже не помнило ничего совершенно. Сколько я ни прислушивался к себе – никаких новых, болезненных или просто непривычных ощущений не было.
- Как самочувствие? – с участливой улыбкой поинтересовался мой брат.
- Без изменений, - ответил я.
- Правильно, так и должно быть, - ответил он и тут же перестал улыбаться. – Потому что твоя великолепная девственная задница так и осталась девственной. И при случае ты еще сможешь продать ее подороже, чем горячая ванна, мягкая постель и чистая одежда.
- Тебя что-то не устраивает? – сдержанно поинтересовался я.
- Напротив, меня устраивает все. Я получил то удовлетворение, которого в действительности хотел, хотя и не то, о котором тебе говорил. Маленькая ложь, знаешь ли. Но без нее ничего бы не вышло. Ты был великолепен, Корвин. Великолепен в своей предсказуемости. Я купался в твоих мыслях и эмоциях, я воспарял в них, в твоем смущении и твоем раздражении, удивлялся и радовался тому, как точно мне удалось все рассчитать. За несколько часов ты прошел путь от преимущественно натурала к практически готовому боттому – нет, это я провел тебя по нему, а ты покорно шел следом. Ты прошел даже дальше – это когда твое раздражение сменилось вожделением, и даже более – признайся, ты был почти влюблен в меня. Я начал опасаться, как бы ты сам не перешел к активным действиям с целью подстегнуть меня, и решил прекратить игру. Хотя был момент, когда я подумал: а может, действительно дать тебе то, чего ты под конец сам начал жаждать? Да вот беда: я, представь себе, натурал. Мужчины меня не возбуждают. Даже братья. Даже любимые братья.
Он замолчал.
- Позволь уточнить, - произнес я. – Ты получил ту сатисфакцию, которую от меня требовал? Ты удовлетворен полностью?
- Да, полностью.
- И больше мы не будем возвращаться к этому инциденту и вспоминать его?
- Не будем.
- Замечательно. Тогда выполни до конца свою часть нашего маленького контракта.
- Гмм?
- Ты обещал мне одежду. Забыл?
Брэнд критически оглядел меня с ног до головы.
- Да, действительно недоработка. И как же это я? Сейчас исправлю.
Он сделал почти неуловимое движение кистями рук – и ничего не изменилось. Почти ничего. С простыни, в которую я по-прежнему был закутан, исчезли золотые звезды. Серебряные розы остались.
- Вот теперь все как надо, - заметил Брэнд. – Черное в серебряную розочку.
- Вообще-то я имел в виду не совсем это.
- Да? – искренне удивился брат. – А это чем не устраивает? Индийское сари пойдет любой женщине: отлично скрывает недостатки фигуры и вообще выглядит элегантно…
Я начал закипать, но пересилил себя и заставил рассмеяться:
- Для женщины я слишком бородат.
- И то правда, - рассмеялся Брэнд и сразу посерьезнел: - Твоя одежда на кровати. Честно говоря, я удивился, что ты сразу не оделся как надо, а предпочел закутаться в простыню.
Честно говоря, когда я стягивал с кровати простыню, никакой одежды там не было, готов поклясться, что ее не было и секунду назад, но я не стал указывать брату на его ложь, а просто пошел переодеваться. Гораздо больше меня заботили метаморфозы его ориентации: то сложившийся гей, то стопроцентный натурал. Я устал от его постоянного вранья. Спросить прямо? В ответ услышу очередную порцию лжи.
Переодеваясь, я мельком поглядывал в сторону брата. На этот раз моя нагота не интересовала его совершенно, гораздо больше он был увлечен куском мяса, которое нарезал ломтями. Когда я подошел к нему, он разливал вино.
- Ну что, отпразднуем благополучное завершение нашего контракта?
- Давай, - согласился я, принимая из его рук бокал…
(далее пропущена страница, и нам не удалось ее найти – прим. издателя)
- … Так ты все-таки проясни насчет себя. Я уже запутался в твоих женах, детях, любовницах и любовниках. Что из этого правда, а что нет?
- Зацепило, да? – подмигнул брат. – Правда в том, что я женат. И у меня действительно есть сын. Правда и в том, что я провел одну ночь – всего одну – с Дарой. А потом у нее родился сын. Мой или нет – не знаю. И что я натурал – тоже правда. Есть что-то, что тебя убеждает в обратном?
- Да все! Все твое поведение за последние сутки. Ты, например, совсем не стесняешься передо мной обнажаться.
- А с чего я должен стесняться? – удивился он. - Ты мужчина, я тоже не юная девица. К тому же мы братья. Почему это я должен стесняться родной крови? А вот будь я геем, я был бы, пожалуй, смущен, - он прищурился. – Между прочим, интересное наблюдение: когда я упомянул о близких отношениях с сыном Дары, ты тут же решил, что он мой любовник, исключив все остальные варианты близких отношений. И о чем это говорит, а?
- О том, что я беспокоился о своем сыне. О других детях Дары я не подумал.
- Хорошо. Еще вопросы будут?
- Будут, - ответил я. - Ты настойчиво звал меня принять с тобой ванну.
- Я был уверен, что пока я там, ты туда не полезешь.
- Ты прикасался ко мне ночью. И отнюдь не за руку держал.
- Вот тут я действительно делал то, что мне претило, - кивнул он. - Но это было небольшая плата за то, что я получал в ответ – а получал я намного больше.
- Мне все время хотелось отбросить твою руку.
- Мне самому все время хотелось ее отдернуть.
- Ты все время просил меня повернуться к тебе спиной.
- Естественно, - засмеялся он. - Потому что я боялся, что ты кое-что заметишь, и вся моя игра полетит к чертям.
- И что я должен быть заметить и не заметил?
- А ты не догадался? Ну, хотя бы то, что за всю ночь я так ни разу и не возбудился.
Черт, а ведь и правда…
- Корвин, мне определенно нравится наша игра в вопросы и ответы. Спрашивай дальше.
- Я тебя избил, а потом… Почему ты почти не сопротивлялся?
На этот раз он ответил не сразу. Лицо побледнело, он прикрыл глаза. А затем глухо произнес:
- Мне в тот момент стало казаться, что я снова в Башне. Я знал, что это не так, но никак не мог отделаться от этого ощущения. Как будто все, что произошло: и как вы меня извлекли из Башни, и как я выздоравливал в своих покоях, и охота за Талисманом, и Битва за Лабиринт, и стрелы Кейна, и мое падение в Бездну, и мое спасение, и вот эти мои визиты к тебе – как будто все это было затянувшимся бредом, а реальность – то, что ничего этого не было, и я снова в Башне. И меня снова пытают и насилуют подручные Фионы. Вот поэтому я и не сопротивлялся. Просто не мог заставить себя.
- А ты говорил, что это доставляет тебе удовольствие.
- И ты в это поверил? Пытки есть пытки, а насилие есть насилие. И уж точно – никакого удовольствия мне это не доставляло.
- Прости, что заставил вспомнить.
Он зло усмехнулся:
- Она никогда со мной не расплатится.
Я уже и не рад был, что спросил. А Брэнда потянуло на воспоминания, и я понимал, что пока он не выговорится, его не остановить.
- Она присутствовала на некоторых пытках. Наверно, ей доставляло удовольствие видеть меня беспомощным и страдающим. И еще она все время повторяла, что готова прекратить все это и даже отпустить меня, если я расскажу, как отремонтировать Лабиринт. Сначала я просто молчал, потом не выдержал и предложил ей прекратить лицемерить: в конце концов, и она, и я отлично знали, что, прояви я такую слабость, мой конец наступит очень быстро. Она не стала отпираться и подтвердила, что я умру в любом случае. Просто сейчас я умираю очень медленно, а если все расскажу, то умру быстро и без мучений. Я ответил, что очень ей за это благодарен – настолько, что даже готов приберечь свое предсмертное проклятье лично для нее. По-моему, ее это всерьез испугало. Во всяком случае, она сразу ушла, а меня не трогали несколько дней. Потом все возобновилось.
Он взглянул на меня:
- Кейн ведь фактически спас ее, сам того не зная. Ей невероятно повезло, что одна из его стрел попала мне в горло, и я не смог произнести проклятье…
Он выдержал паузу и продолжил.
- Был там один… пыточных дел мастер – действительно мастер. Очень любил свое дело. Другие относились к пыткам как к скучной давно надоевшей обязанности – ну, это когда каждый день надо делать одно и то же, никакого разнообразия, работа приедается, и к ней начинают относиться небрежно так, с прохладцей. А этот был поразительно изобретателен. Собственно, большая часть и насилия, и свежих ощущений от пыток мне доставалась как раз от него. Я его запомнил. Потом вы меня вытащили, я немного пришел в себя и, если помнишь, очень хотел с тобой поговорить, спрашивал о тебе, а ты то исчезал в неизвестном направлении, то гулял по Тир-на Ногхту, то беседовал с Вайол, то спал, - словом, делал все, что угодно, но только не шел ко мне… В общем, пока я тебя ждал, разговор с тобой стал навязчивой идеей, и я чувствовал себя страшно беспомощным и зависимым от тебя… Я понял, что потихоньку схожу с ума… Чтобы как-то отвлечься, я сначала нарисовал Козырь своих покоев, потом Козырь своей камеры в Башне… А потом до меня дошло, зачем я все это делаю. И я использовал оба Козыря по назначению. Проник в Башню, подкараулил своего главного мучителя и притащил в Амбер. Приковал его в углу своих покоев и стал думать, что с ним делать. Курил сигарету за сигаретой, смотрел на него и думал.
- Ты мог сразу его убить.
- Так я его и убил. Правда, не сразу.
- Ты его пытал?
- Ну, я подумывал об этом. Но не видел в этом смысла. Он же не знал ничего, что мне нужно было бы узнать, а пытать без цели… Поэтому я его просто избил. И мне стало немного легче.
- Легче?
- Угу. Вернулось ощущение, что от меня что-то зависит, что я могу не просто ждать каких-то изменений, а сам быть причиной изменений, что я наконец-то снова обрел власть над чем-то или над кем-то. Для меня тогда это было очень важно.
- Он сопротивлялся?
- Пробовал поначалу. Потом перестал. Я избивал его, он терял сознание, я приводил его в чувство и снова избивал. Потом мне это надоело, и я решил, что пора избавиться от тела.
- Он умер от побоев?
- Да нет же, - Брэнд поморщился. - Он был еще жив. Когда он в очередной раз потерял сознание, я освободил его от кандалов, крепко связал, а потом аккуратно запеленал в тонкую хлопковую простыню. Затем перенес в свою камеру в Башне и привел в чувство. Потом прикурил сигарету, сделал пару затяжек и демонстративно, так, чтобы он видел, бросил на него окурок, куда-то в район живота. Впрочем, он и так не сводил с меня глаз. Я же немного подождал, убедился, что ткань занялась от окурка, и перенесся в свои покои. На следующий день посмотрел на свою камеру через Козырь. Судя по обугленному пятну на полу, его не сразу нашли, - Брэнд улыбнулся.
- Я не уловил смысла того, что ты сделал.
Брэнд кивнул на подсвечник:
- Я сделал примерно вот это. Видишь: фитиль внутри, воск снаружи. А там наоборот: фитиль снаружи, а подкожный жир внутри. Но работает точно так же. На животе кожа тонкая, сгорает быстро. А дальше… - он усмехнулся.
- Он сгорел как свечка?
- Почти. Скорее истлел, чем сгорел.
- Заживо? – меня передернуло. - Ты мог его сначала убить.
- Я дал ему шанс выжить. Все зависело от того, как скоро его найдут его соплеменники. Но ему не повезло.
Брэнд прикурил от свечи и с наслаждением затянулся.
- Он мучил меня несколько лет, а я его – несколько часов. Он легко отделался.
И вот тут мне стало не то чтобы страшно, но очень не по себе. Брэнд только что доказал мне, что я полностью от него завишу – даже собственную наготу без него прикрыть не в состоянии… Я для него – голый, беззащитный и безоружный, и буду таким столько времени, сколько ему понадобится. И уже неважно, по своей воле он посещает меня, или это Дара изредка вспоминает о своем узнике и посылает Брэнда меня проведать. Он играл со мной как кот с мышью – и мне лишь оставалось принять эту игру. Пока только игру. В чем-то жестокую, но все-таки игру. Что будет, когда игры закончатся? Уверен, что и историю о своем мучителе он рассказал мне не просто потому, что к слову пришлось…
Я взглянул на Брэнда. На его лице застыло торжество победителя.
- Вот теперь ты наконец-то все понял. А я кроме сатисфакции получил и бонус к ней. Значит, мне пора уходить.
- Пока ты не ушел, ответь: Дара имеет какое-то отношение к твоим визитам?
- Нет. Она даже не знает, что я жив… Это правда, Корвин. Правда и то, что убить тебя сейчас очень легко, но я тебя не убью, потому что ты нужен мне живым. У нас есть одно общее незаконченное дельце, помнишь? Вот когда закончим его, тогда и будем решать, кому из нас жить, а кому нет.
- Ты еще придешь?
- Тебе так понравилось? – он чуть ухмыльнулся.
- Придешь или нет? – я проигнорировал вопрос.
- Поживем - увидим, - с этими словами Брэнд поднялся на ноги и обвел взглядом всю пещеру. Кровать, ванна, почти все подсвечники, поднос с остатками нашего пиршества - все растаяло в воздухе. Затем он взял последний оставшийся подсвечник и стремительно покинул пещеру.
А я снова остался в темноте, тишине и одиночестве...
-
-
12.12.2006 в 12:39Потрясающе!!! Бранд совершенно каноничный, эдакий обаятельный подонок.
И это действительно не слеш, что бы ты не говорила...
-
-
12.12.2006 в 13:48-
-
13.12.2006 в 01:04-
-
13.12.2006 в 01:20презабавнейшая история)
Moire, браво)
-
-
21.12.2006 в 20:19Вау! Здорово
Корвин, на мой вкус, слабоват чуток... Как-то у меня по канону сложилось четкое представление, что Корвин сильнее Бранда как личность - а у тебя вышло наоборот...
Но все равно здорово
-
-
21.12.2006 в 22:46В каноне у Корвина есть два четко прописанных противника: в первых двух книгах пятикнижия это Эрик, потом Брэнд.
В самом начале Корвин признает, что Эрик сильнее, но потом, в процессе борьбы и проверок он находит у Эрика какие-то слабые места и понимает, что сможет его победить. И произносит знаковую такую фразу, правда, обращенную к читателю, а не непосредственно к Эрику: "Я больше не боюсь тебя". Страх и неуверенность Корвина понятны: Эрик старше и опытнее. Но вот с этого "Я больше не боюсь" наступает перелом.
Через некоторое время приходит очередь Брэнда, и для Корвина тут все с точностью наоборот: теперь уже он старше и опытнее Брэнда, и уже Брэнд так или иначе должен преодолеть привычку подчиняться брату и смиряться с его решениями и суждениями. И Брэнд повторяет эту фразу, он прямо в глаза говорит Корвину (разговор происходит в покоях Брэнда): "Брат, я не боюсь тебя". Вот с этого момента братцы вполне равные и достойные противники, и кто из них сильнее, а кто слабее - зависит от конкретного момента и обстоятельств, а не от их качеств.
Повторяю - это мое личное мнение.
Кстати, об этом конкретном фанфике мне приватно и с такой обидой говорили: почему это у тебя Брэнд такой слабый?
А силу и слабость тут трудно сравнивать: Корвин сильнее Брэнда как боец и фехтовальщик, а Брэнд сильнее Корвина как маг. В случае их дуэли с использованием всего арсенала средств, каким они владеют, результат непредсказуем.
И спасибо за оценку.
-
-
22.12.2006 в 06:29Бранд тут - слабый?!
Я когда говорю о силе и слабости не имею ввиду навыки и умения (боец или маг), отнюдь. Чисто характеристики личности. Вот так - не сломаться после насилия и унижения, а тут же - моментально! - собраться, перегруппироваться и *переиграть* противника, причем не грубой силой, и без привлечения внешних резервов, чисто на знании его характера и умении им манипулировать... Это может только очень сильный и умный человек. И так мордой в стол ткнуть - песня просто
А Корвин что? Все его желание "поставить противника на место" выливается во что? В тупое насилие? Ему больше и противопоставить Бранду нечего? Это - слабость. А уж то, что он *смирился* с тем, как бранд его переиграл - слабость в двойне. *тут должна быть столь нелюбимая тобой абревиатура*
Еще раз спасибо за чудный полдарок
-
-
22.12.2006 в 06:36Блин! Гребанные дайри сожрали мой камент! А он был большой и красивый, я ж его не воспроизведу теперь! *плакает*
Кстати, об этом конкретном фанфике мне приватно и с такой обидой говорили: почему это у тебя Брэнд такой слабый?
*далее должна стоять та самая, столь не любимая тобой абревиатура*
Так собраться и перегруппироваться после столь сильного унижения, как Бранд, так *переиграть* противника - не грубой силой, без привлеения внешних резервов, чисто на знании психологии и умения ей манипулировать - может только *очень* сильный человек. Что особенно заметно на фоне Корвина, у которого желание поставить противника на место выливается в тупое насилие - на большее он не способен? Ума не хватает? Воли? Нет, в этой ситуации Бранд - сильнее однозначно. И это по финалу очень хорошо видно - он *отомстил* за то, что его отымели, Корвин - смирился.
И да - я. говоря о силе, не имею ввиду бойцовские навыки (маг - воин), есесно, только личностные качества, силу характера.
-
-
22.12.2006 в 06:37Блин! Гребанные дайри сожрали мой камент! А он был большой и красивый, я ж его не воспроизведу теперь! *плакает*
Кстати, об этом конкретном фанфике мне приватно и с такой обидой говорили: почему это у тебя Брэнд такой слабый?
*далее должна стоять та самая, столь не любимая тобой абревиатура*
Так собраться и перегруппироваться после столь сильного унижения, как Бранд, так *переиграть* противника - не грубой силой, без привлеения внешних резервов, чисто на знании психологии и умения ей манипулировать - может только *очень* сильный человек. Что особенно заметно на фоне Корвина, у которого желание поставить противника на место выливается в тупое насилие - на большее он не способен? Ума не хватает? Воли? Нет, в этой ситуации Бранд - сильнее однозначно. И это по финалу очень хорошо видно - он *отомстил* за то, что его отымели, Корвин - смирился.
И да - я. говоря о силе, не имею ввиду бойцовские навыки (маг - воин), есесно, только личностные качества, силу характера.
-
-
22.12.2006 в 06:40Блин! Гребанные дайри сожрали мой камент! А он был большой и красивый, я ж его не воспроизведу теперь! *плакает*
Кстати, об этом конкретном фанфике мне приватно и с такой обидой говорили: почему это у тебя Брэнд такой слабый?
*далее должна стоять та самая, столь не любимая тобой абревиатура*
Так собраться и перегруппироваться после столь сильного унижения, как Бранд, так *переиграть* противника - не грубой силой, без привлеения внешних резервов, чисто на знании психологии и умения ей манипулировать - может только *очень* сильный человек. Что особенно заметно на фоне Корвина, у которого желание поставить противника на место выливается в тупое насилие - на большее он не способен? Ума не хватает? Воли? Нет, в этой ситуации Бранд - сильнее однозначно. И это по финалу очень хорошо видно - он *отомстил* за то, что его отымели, Корвин - смирился.
И да - я. говоря о силе, не имею ввиду бойцовские навыки (маг - воин), есесно, только личностные качества, силу характера.
-
-
22.12.2006 в 06:41Блин! Гребанные дайри сожрали мой камент! А он был большой и красивый, я ж его не воспроизведу теперь! *плакает*
Кстати, об этом конкретном фанфике мне приватно и с такой обидой говорили: почему это у тебя Брэнд такой слабый?
*далее должна стоять та самая, столь не любимая тобой абревиатура*
Так собраться и перегруппироваться после столь сильного унижения, как Бранд, так *переиграть* противника - не грубой силой, без привлеения внешних резервов, чисто на знании психологии и умения ей манипулировать - может только *очень* сильный человек. Что особенно заметно на фоне Корвина, у которого желание поставить противника на место выливается в тупое насилие - на большее он не способен? Ума не хватает? Воли? Нет, в этой ситуации Бранд - сильнее однозначно. И это по финалу очень хорошо видно - он *отомстил* за то, что его отымели, Корвин - смирился.
И да - я. говоря о силе, не имею ввиду бойцовские навыки (маг - воин), есесно, только личностные качества, силу характера.
-
-
22.12.2006 в 15:34Спасибо.
Амберские принцы - ребята вспыльчивые. И Брэнд тоже.
Просто в этом отрывке оба братца находятся, фактически, в заключении (у Брэнда тюрьма больше и у него есть возможность, образно говоря, перемещаться из камеры в камеру). Оба сидят - и оба практикуются в терпении и смирении. Ну и еще ищут способ сбежать. Ничего другого им не остается.
А туповатость Корвина - так она и в каноне прослеживается. Сначала это объяснялось амнезией, а чем объяснить потом - уже и не знаю...
И - да, Брэнд сильнее. Кстати, и канонный сильнее. Успешно противостоять всей семье и практически победить в конце - тут нужно и мужество, и ум, и целеустремленность, и много чего еще. Вмешался случай - счастливый для семьи и несчастный для Брэнда. И все-таки Брэнд был очень близок к успеху.
-
-
22.12.2006 в 16:24Да уж
Насчет Бранда и Корвина в каноне - все-таки не согласна. Бранд очень успешен в политических играх, это да, и Корвин малость туповат, это тоже да. Но я *не об этом* толкую. Понимаешь, Корвин в каноне - очень цельная личность. И очень стабильная, устойчивая ко всевозможным потрясением. А Бранд все-таки малость дерганный. Не знаю, мне сложно объяснить. Но у меня есть четкое убеждение, что запри вот так канонических персонажей - Корвин окажется сильнее. Он стабильнее. ИМХО. есесно
-
-
22.12.2006 в 21:03-
-
22.12.2006 в 21:16И что? Чем это противоречит тому, что я сказала?
-
-
22.12.2006 в 22:42-
-
23.12.2006 в 02:53Brand Bariman, Ferry, да уж, это из серии "сам не понял, что написал". Для параноиков - это я о себе.
Ferry, есть разница в восприятии этих образов. Мы видим события глазами Корвина. Брэнда мы воспринимаем тоже глазами Корвина. Все первые пять книг - его глазами. А уже мерлиновский цикл сильно меняет восприятие. Даже в том небольшом эпизоде, где мы видим Корвина - Корвин уже другой. Рэндом во втором пятикнижии другой, Флора другая. Время не могло их сильно изменить - вот не могло, и все. Для почти бессмертных 4-5 лет (а по амберскому времени с момента Битвы за Лабиринт до начала Хроник Мерлина прошло примерно столько) - пустяк. Все дело в восприятии.
Между прочим, Мастер первоначально планировал рассказать одну и ту же историю с точки зрения девяти персонажей - всех девяти принцев, включая, естественно, и Брэнда. Но потом отказался от замысла, и мы получили то, что получили. Но кто знает, каким предстал бы перед нами Брэнд, если эту же историю рассказывать от его имени?
Канонный Брэнд дерганый? Да. Слабый? Нет. И у него, в отличие от Корвина, есть четкие желания и четкая цель. У Корвина такой цели нет (то хочу трон Амбера, то не хочу, типа понял, что ответственность большая - как будто за несколько веков жизни догадаться об ответственности было трудно). А Брэнду нужен мир. Свой. Собственный. Созданный по его замыслу. Отражения его не устраивают - ему нужен Подлинный мир. Ради этого он готов на все. То есть буквально - на все.
-
-
23.12.2006 в 08:50Тогда я Вас точно не понимаю
Moire
Насчет ПОВа ты права, конечно, он на восприятии персонажей сказывается. Но впечатление о Бранде как о личности, на мой взгляд, складывается в основном из их разговоров с Корвином - а прямая речь есть прямая речь, и от точки зрения рассказчика она не зависит.
А вообще - я ж оговаривалась - это все сугубое ИМХО
-
-
23.12.2006 в 09:36Brand Bariman
Тогда я Вас точно не понимаю
Я общаюсь с Его Амберским Высочеством скоро уж 4 года как, причем почти каждый день - и то многого не понимаю.
Я воспринимаю персонажей *так*.
Я при первом прочтении тоже *так* воспринимала. И при втором. И при третьем. А потом *шепотом*
А вообще на то, что я пишу, так или иначе оказывают влияние личности, носяшие соответствующие ники. Канон я, естественно, помню, но и это влияние исключать было бы глупо. И как-то мне на сильных характером Корвинов не везет...
-
-
23.12.2006 в 10:12Ясно
-
-
23.12.2006 в 10:26А у тебя глаз замыленный
Ну, в общем, да. Можно сказать, замыленный. Хотя разминки на тему "освежи в памяти "Хроники Амбера" наши ребята устраивают регулярно. Помогает, но не слишком, поскольку, говоря о своем персонаже, человек смело произносит "я" - и опять вольно или невольно сваливаешься в свои он-лайн и офф-лайн впечатления.
Да,
-
-
23.12.2006 в 10:45Именно
-
-
23.12.2006 в 14:35наверное, чтобы понять меня, надо быть мною.
теперь, что касается сильных личностей. странно, но факт: даже до знакомства моего с фэндомом Корвин никогда не производил впечатления таковой. Мерлин - и подавно. в процессе прочтения сильными казались мне: само собой, Оберон, далее, Бенедикт, Кейн, Брэнд со всем своим семейством, Фиона, Ллевелла, Джулия и Мэндор. к личностям абсолютно слабым мною были отнесены Блейз, Джарт и Мерлин. Корвин в моем личном рейтинге сильных/слабых где-то на одной ступеньке с Рэндомом, развивающаяся личность, в общем-то.
Moire Я общаюсь с Его Амберским Высочеством скоро уж 4 года как, причем почти каждый день - и то многого не понимаю.
хм... а мне казалось, ты меня с полуслова понимаешь. вот оно, откровение.
-
-
23.12.2006 в 16:05хм... а мне казалось, ты меня с полуслова понимаешь. вот оно, откровение.
Понимаю. Довольно часто, но не всегда. Как и ты меня. Есть куда развиваться!
следующий раз спрашивай - объясню на пальцах.
Так я обычно и спрашиваю. Одно из самых часто употребляемых мною слов в разговорах с тобой: "поясни".
-
-
23.12.2006 в 16:16-
-
23.12.2006 в 19:28Brand Bariman, в контексте данного фика и непротивлении самого Брэнда насилию звучит особенно хорошо
-
-
23.12.2006 в 21:15Да, мы явно персонажей оцениваем по-разному
Да, прошу прощение за транскрипцию имен - но старого пса не научиш новым трюкам, я уж как привыкла по первым перестроечным изданиям...
-
-
23.12.2006 в 22:42Ferry
Да, прошу прощение за транскрипцию имен - но старого пса не научиш новым трюкам, я уж как привыкла по первым перестроечным изданиям...
да, в общем-то понятно, кто есть кто.
Да, мы явно персонажей оцениваем по-разному
на то мы и разные люди. впрочем, я могу объяснить свою неканоничную точку зрения тем, что во время прочтения сразу же дистанцировался от личного мнения Корвина - как только разобрался, что в романе нет ни одного положительного, в жанровом смысле слова, персонажа.
-
-
24.12.2006 в 09:23Тогда понятно. Хотя мое мнение с Корвиновским тоже не всегда совпадало (у меня Бранд - любимый персонаж первого пятикнижия).
-
-
19.01.2007 в 23:32страшноватый тип, этот Корвин, А Бранд,хоть и тоже страшен, обаятелен...